Лилиан Т. Джеймс

Встреть меня на полпути

Больше переводов в телеграм канале: BOOKSHELF

Мэдисон

Гаррет

Глава 1

Я закрываю рукой его лицо, размахивая ею вверх-вниз, чтобы закрыть ему глаза в последнюю секунду в попытке заставить его упасть.

— Ты не можешь! Я тебе не позволю! — Я взвизгнула, но он поднырнул под мою руку, полный решимости оставаться на дороге. Я отдернула ладонь и сжала предмет, лежавший у меня на коленях, обеими руками.

— Нет! — закричал он. — Остановись!

Я проигнорировала его, усилила хватку и сосредоточилась, раскачиваясь взад-вперед, как будто мои движения могли поспособствовать его кончине.

— Ты не всегда будешь побеждать меня, пришло время тебе узнать, каково это — страдать. Я собираюсь станцевать над твоим трупом! — я была так близка. Так чертовски близко. Только один раз. Все, что мне было нужно, — это один раз выйти на первое место.

Я чувствовала себя хорошо, под кайфом от адреналина из-за надирания задниц, когда он ударил меня прямо в спину, отчего я потеряла контроль и врезалась в стену.

И вот так просто я снова оказалась в проигрыше. Тот же результат, но в другой день.

— Черт возьми, Джейми! — закричала я, роняя свой контроллер и вскидывая руки в знак поражения. — Красная ракушка? Действительно? Как долго ты держался за это?

Он пересек финишную черту, безумно смеясь — глубокий, пугающий звук злого гения. Или настолько близко к этому, насколько мог быть близок его тощий, препубертатный голос.

— Я унаследовал свои навыки от своего дяди. Тебе никогда не победить меня. — Он отложил свой контроллер, улыбаясь мне и делая вид, что хрустит костяшками пальцев. Я практически чувствовала запах самодовольства, исходящий от его кожи.

— Как скажешь, чувак. Я доберусь до тебя в следующий раз.

— Ты говоришь это каждый раз.

— Да, но на этот раз я говорю серьезно.

Мы оба захихикали, обматывая шнуры вокруг наших контроллеров и устанавливая их поверх игровой системы, которая стояла на полу рядом с нашим жалким подобием телевизора.

Это был наш ритуал. Каждый вечер, когда я была дома, мы играли в три раунда скачек, и тот, кто проигрывал, должен был убирать гостиную. «Кто бы то ни был» всегда подразумевает меня. С таким же успехом я могла бы легально сменить свое имя с Мэдисон Хартленд на Лузер Никогда-не-выигрывает. Парень был безжалостен в своих выходках.

— Ладно, приятель, ты знаешь правила, иди почисти зубы и умойся, пока я приберусь.

Он немедленно встал и зашаркал в направлении коридора прямо за нашим диваном. От его отсутствия жалоб или закатывания глаз у меня мгновенно защекотало в ушах.

— Это значит, что тебе действительно нужно пойти в ванную, — крикнула я через плечо, даже не потрудившись обернуться.

— Фу, откуда ты всегда знаешь?

— Глаза у меня на затылке. — я усмехнулась, услышав, как он что-то проворчал себе под нос, прежде чем включился кран и заглушил его. Я на это не купилась и на сто процентов собиралась понюхать его дыхание, прежде чем он ляжет в постель.

В свои восемь лет он ни капельки не был похож на меня. Его грязно-светлые прямые волосы и глаза цвета морской волны были полной противоположностью моим темно-каштановым вьющимся волосам и шоколадным глазам. Честно говоря, неудивительно, что люди принимали меня за его няню.

Однако его личность с таким же успехом могла бы быть точной копией моей. Он был хитер, как лиса, и упрям, как бык. Большую часть дней мне хотелось рвать на себе волосы, и винить в этом можно было только себя. Господь свидетель, моя мать нашла это веселым и именно тем, чего я заслуживала.

Но каким бы упрямым он ни был, он был милым ребенком. Ему нравилось ходить в походы и исследовать окрестности, но он не был грубым. Он был так же счастлив есть овощи со мной дома, как и тусоваться с друзьями в школе. Я считала, что мне невероятно повезло.

Ползая на четвереньках, я пересекла нашу маленькую гостиную, собирая подушки, которые мы разбросали по полу. Перед нашим матчем мы приняли участие в предматчевой эпической битве не на жизнь, а на смерть за последнюю упаковку мармелада. Возможно, он и спасся, но я выиграла эту битву.

Он учился в начальной школе? Да. Неужели он был мне только по плечо ростом? Ага. Неужели я была с ним помягче из-за этого? Ни единого шанса. Сладости были редкостью в нашем доме. Он знал, каковы ставки.

Я как раз закончила смахивать крошки с нашего журнального столика из искусственного дерева и поправлять ковер, когда он открыл дверь и вышел.

— Это было быстро. Ты умылся?

Выразительно закатывает глаза. Мне даже не нужно было видеть его, чтобы понять, что он это делает.

— Да, — сказал он, вытягивая конец слова, как змея.

Я подняла взгляд, прищурившись. Его кожа не выглядела влажной, и на щеках не было ни малейшего намека на румянец. — Ты уверен?

Он смотрел на меня еще секунду, прежде чем, не говоря ни слова, повернулся и потопал обратно в ванную.

Дети.

Я откинулась на пятки, поднимаясь с колен, чтобы встать. — Давай, пора на горшок, — сказала я накрытому холмику рядом со мной. Ничего. Покачав головой, я приподняла одеяло с черноволосой собаки, спрятавшейся под ним в виде сосисочного рулета. — Не смей меня игнорировать.

Упомянутый сосисочный рулет уставился на меня, и я поклялась, что если бы она могла говорить, то послала бы меня на хуй. По тому, как она себя вела, можно было подумать, что ей семьдесят, а не шесть. Если речь не шла о еде, ей было неинтересно.

Это была короткошерстная миниатюрная такса, и когда мы ее купили, она была щенком не больше моей ладони. Тогда я вспомнила, что она была у нас всего несколько дней, и, хоть убей, я все еще не могла подобрать имя. Итак, как гениальная женщина, которой я была, я решила позволить своему двухлетнему сыну дать ей имя.

— Что тебе больше всего нравится?

— Ковер!

— Ладно, а какая твоя вторая любимая вещь?

— Штаны!

И таким образом, Рэгпентс (прим. пер. в оригинале Rugpants, совместили слова ковер и штаны) получила свое имя. Действительно, я гениальная женщина. Я подтолкнула локтем ее обмякшее