– Молодой человек, вы сейчас сходите? – толкнула Овчарова в бок тетка с сумками. – Выходите, спрашиваю?

– Я? Зачем это? – очнулся Семен, взглянул в окно и охнул – свою остановку он уже давно проехал. Пришлось накинуться на тетку: – Зачем, я спрашиваю вас, толкаться? Конечно же, я выхожу! Я ж вам… кивнул еще три остановки назад! Внимательнее надо быть!

Дома его уже ждал ужин. Правда, отец с ним ужинать не собирался – вертелся перед зеркалом, примеряя новые брюки.

– Сень, они меня не толстят? – придирчиво оглядывал себя Василий Васильевич со всех сторон. – Мне кажется, сзади немного сборит, а? Прямо какие-то складки ненужные образовались в самом неподходящем месте! Как будто я в них пятьдесят лет отработал бухгалтером!

Овчаров мельком глянул на отцовские брюки и кивнул:

– Точно, зад провисает. А я тебе говорил – поедем со мной в бассейн, так у тебя все дела, все женщины! Ну и сиди теперь как в штаны… Да нет, пап, это у тебя просто брюки такие. Надень мои джинсы, я ж тебе предлагал.

– Но… В Новый год – и в джинсах как-то… – замялся Василий Васильевич, и вдруг глаза его загорелись. – А свой свитер новый дашь?

Семен задумался. Вообще-то в этом свитерке он и сам мечтал покорить чье-нибудь очередное сердце прямо на празднике, но уж если одежка приглянулась отцу, это не обсуждалось.

– Пап, ну какой вопрос, я тебе и сам хотел предложить, – подавил он вздох.

Через минуту отец уже подходил к зеркалу совсем в другом одеянии. Зеркало добросовестно отразило моложавого, приятного мужчину лет пятидесяти – пятидесяти пяти, с легкой сединой на висках и довольно спортивной фигурой.

– А я что тебе говорил! – не удержался сын. – Жених! Прямо хоть сейчас под венец!

– Типун тебе на язык… – рыкнул Василий Васильевич, любуясь своим отражением. – Куда меня в женихи толкаешь? Я только жить начал.

Так случилось, что маменька Семена покинула своих мужчин сразу после рождения первенца. Ей вдруг встретился майор – красивый, здоровенный, все как положено. Ее захватили романтические перспективы: далекие гарнизоны, звезды на погонах и… ну да, и обязательно в будущем уютное гнездышко в самой столице. Понятное дело, что в эдакую романтику никак не вписывался маленький Сенька с его пеленками, а также теперешний муж, который и мечтать-то как следует не умел. И Василий Васильевич с Семеном остались одни. Отец крутился как мог, очень скоро освоил все премудрости жизни отца-одиночки, и ему почему-то в голову ни разу не пришла мысль о том, чтобы устроить свою личную жизнь, а заодно и обеспечить сынишку мачехой. И вот только когда сыну исполнилось двадцать, отец вдруг проснулся, огляделся и обнаружил, что население, как и раньше, в его холостые годы, делится на мужчин и женщин, и что последние бывают довольно привлекательными. И вот уже десять лет Василий Васильевич успешно купался в женском внимании, ему это жутко нравилось, а Сенечка, который уже превратился во взрослого дядьку, и не представлял, как можно жить иначе.

– Пап, ты помнишь, я на свадьбе у Петьки был и там с девушкой познакомился? – вдруг крикнул Семен из кухни, наливая себе кофе. – Я ее сегодня встретил… в лифте… все так же хороша!

– А ты не знал, с кем отмечать праздник! – появился отец в дверях. – Надеюсь, она не выскочила скоропостижно замуж?

– Не-а, – покачал головой Семен, блаженно растягивая губы. – Так и живет с родителями… Пап, я ее и не узнал сначала, а потом чувствую – девица на меня как-то смотрит непонятно… И вспомнил… Хорошая девочка… м-да…

– Пригласил? – спросил отец, аккуратно снимая джинсы. – На праздник-то ее пригласил?

Семен мечтал уже о чем-то своем и сыпал в чашку пятую ложечку сахара.

– Ох ты… ч-черт… – спохватился он. – Пригласил? Да нет, пап, не додумался… Да я, честно говоря, понял, что это Соня, только в автобусе… Пап, давай завтра в гараж сходим, посмотрим, что там с моей ласточкой. Сами справимся или в автосервис загонять придется, а?

– Сходим… Только… Сеня, меня сегодня дома не будет, я… я приглашен в гости, а завтра… завтра уже Новый год… Семен, ты хотел на елку гирлянду купить новую. Я старую повесил, а ты новую все же купи, повеселее будет. И не забудь – завтра в шесть мы с тобой встречаемся за праздничным столом, а потом… Сенька, куда новый одеколон-то дел? Я искал-искал. Прячет вечно… – сунулся отец в ванную. – …А потом мы разбегаемся до следующего года, план ясен?

– Так точно! – щелкнул пятками Семен, отхлебнул кофе и поморщился: в чашке был сплошной сироп. – Пап, то, что ты ищешь, на самой верхней полке, ты же туда и поставил, я сам еле нашел. А гирлянду я вчера купил, сейчас повешу… вся в зайчиках, такая интересная.

– В зайчиках, – ворчал отец. – Скажи лучше – в символах «Плейбоя»… Поешь там!

Вечером Семен лежал на диване, рядом новыми фонариками мигала елка, по телевизору ничего хорошего не показывали, а на праздник не было ну совершенно никаких планов! Даже салат оливье приготовить некому… блин… первый год такой выпал…

Овчаров вдруг вскочил и направился к двери.

– Так и в самом деле можно все на свете проворонить, – бурчал он, напяливая дубленку. – Надо ехать и… И приглашать, да!… Ей же еще нужно успеть… ну, может быть, она еще платье там себе какое-нибудь не успела купить или… колготки новые…

Столько лет прошло, а адрес Сонечки так и остался в памяти… Удивительно было бы, если б не остался – девчонка жила прямо над Петькиной квартирой. Когда рука потянулась к звонку, сердце даже как-то затрепыхалось от волнения.

– Надо же, – сам себе удивился Овчаров, – давненько я так из-за дамы не волновался… здорово… А! Здрасте! А… Сонечку можно?

Ему уже открыла дверь женщина с нерадостным лицом, в темном старушечьем халате. Ее Семен тоже смутно припоминал – у Петьки на свадьбе была и эта тетушка. Правда, тогда она была веселой, все время сыпала частушками и желала невесте жениха – директора магазина.

– Мне Сонечку позовите, пожалуйста, – изо всех сил улыбался Семен, стараясь понравиться.

– Сонечку? – испуганно пролепетала тетка и негромко позвала: – Соня… к тебе тут пришли… наверное, из райсобеса.

– Да что вы, господь с вами, – опешил Овчаров. – С какого же я райсобеса? Да они ж уже все, наверное, седьмой таз с холодцом варят! Сегодня ж тридцатое число! Я к Сонечке, у меня к ней…

– Кто это? – важно вышел в прихожую лысоватый папаша Сони, с которым Семен уже имел счастье встретиться в лифте. – Чего тебе?

– Мне? Мне кого, а не чего. Мне Софью хотелось бы… Дело у меня к ней… Личное, молодое, так сказать.

– Соня же! – уже нетерпеливо крикнула мать, а потом, спохватившись, вдруг ляпнула: – А… а Сони дома-то нет. Ушла она… ага, в магазин отправилась.

– Кто там, мам? – вышла из комнаты Соня. Увидела Семена и вытянулась струной. – Вы… ко мне?

– Ну а к кому же? – недовольно зыркнул на мамашу Овчаров. – Сонь, выйди на минутку. Мне тебе сказать кое-что нужно.