по истории описывали ситуацию на золотом прииске. Там у всех в карманах было полно золота. Так вот, тарелка какой-нибудь белковой натуральной еды стоила на прииске столько, сколько целый дом в сельской местности на материке.

— Жуть какая. Если подумать, то в этом есть смысл. То есть ты клонишь к тому, что из того бункера нельзя выгребать всё золото сразу?

— Я клоню к тому, что туда вообще лучше не соваться. А ну как мы распечатаем яму с ништяками, а закрыть её не хватит сил? А потом всё богатство расползётся по Евре. Тогда мы опять будем такими же нищебродами как все. Если у тебя горсть золотых и у любого утырка горсть золотых, то ты такой же нищий, как все они. Подумай об этом, Бара.

— Я что, зря все эти годы тратил силы и кредиты? Почему ты молчал раньше?

— Раньше я не верил в успешность твоих поисков. Не видел нужды говорить об этом. — Кара в задумчивости теребил кисти своего цветастого халата, который носил якобы в подражание предкам. — Ты оказался чертовски настойчивым и очень удачливым, брат. Твои бы силы, да на что-то полезное.

— Посмотрите! Это говорит человек, купивший за охренеть какие деньги секс-куклу, а потом еще и оплативший её поиски после похищения! И всё ради чего?

— «Ради понтов» — ты это хотел сказать? Так не бойся произнести вслух, в этом нет ничего зазорного. Если я не буду держать марку перед бандитами, однажды они спросят: 'Кара, а зачем тебе столько кредитов? Ты же их не успеваешь тратить! Давай мы будем отдавать тебе чуть меньше с нашей доли, чтоб у тебя не было забот с лишними деньгами". И они будут правы, лишние деньги — это те деньги, которые не знаешь, на что спустить. Чики, оружие, дома, модули, слуги: без всего этого мы не достойны уважения.

— Кара, ты заговариваешь мне зубы. Скажи прямо, что не согласен привлекать ресурсы банды на этот проект. — Бородка Бара вытянулась в сторону брата как стрелка компаса.

— Не согласен. И прошу тебя не выдвигать эту тему на обсуждение, чтоб не показать нашим подручным об имеющихся между нами разногласиях.

— Не глупее мула, сам понимаю. Пусть как прежде считают, что мы всегда заодно. Брат за брата, хе-хе. Я буду использовать свои ресурсы. Но не забудь, следующее решение в спорной ситуации будет моим. И по-чесноку, а то опять начнёшь притворно в отказ идти, чтоб моё право схлопнуть.

— Тебя не обманешь, Бара. Договорились. Опять будешь звать Карло в поход? Ты ему слишком доверяешь.

— Я? Доверяю? Никогда! Даже тебе не очень, а уж чужаку точно спину не подставлю. Просто у нас с тобой на него есть компромат, так что я в некоей степени держу его за мошонку. Он молчит про мои секреты, я молчу про его робота. Ну и его удачу нельзя скидывать со счетов, уж очень он фартовый бродяга.

— А если откажется? Поле Чудес не то место, куда стремятся каждый месяц.

— Принуждать не стану. Видел я, что с людьми делает Поле. Туда или ты сам по доброй воле идёшь, или лучше сидеть дома.

— Так ты всё-таки кого-то из наших там своей рукой уработал?

— Двоих. Струсили и накосячили сильно, а потом решили, что им сердитый босс не нужен. Эти двое слабоумных попытались меня обнулить.

— Ты молодец, Бара, что догадался не рассказывать об этом в банде. Всё правильно сказал — парни ошиблись на Поле Чудес и умерли. По сути, так и было.

Кому до проблем верховых Египтян не было дела, так это Карло. Его маленький бизнес по продаже оружия своим же бандитам неплохо обогатил старика и его друга. Бродяги даже решили, что с такой поддержкой как Буратино можно еще разок прогуляться по Полю Чудес. Джузеппе после красочных рассказов и сам загорелся этой идеей. Он уже представлял в мечтах, как едет в тележке на резиновом ходу по пустошам, а верный робот без устали тянет экипаж и одновременно сканирует местность на предмет диких и прочей живности. Хорошо!

Самое удивительное, что Пепероник, де-факто перешедший под руку бывшего музыканта, был не в курсе этих дел будучи всецело погружен в спортивные дела, если битвы роботов это спорт. И сделка его работодателей по поставкам пневматики в банду прошла мимо него. Когда Марчелло у новоявленного жучка арены осторожно попытался выяснить, через кого консильери Итальянцев достаёт стволы, то наткнулся на стену непонимания. Про огнестрел главарь даже спрашивать не стал, махнул рукой на такой источник информации. А когда глава Итальянцев подумал еще немного, то решил, что так даже лучше. Чем меньше народу знает про такой горячий товар, тем лучше. Главное, что Карло его не обманул — через три недели после разговора у них срослась сделка с неизвестным поставщиком. Марчелло стал счастливым обладателем «нового» хорошо ухоженного раритета прошлой эпохи. Автомат из далёкой канувшей в бездну Америки и двадцать пачек патронов радовали глаз и вселяли уверенность. Как говорится, последний довод королей. Это вам не пневматика, тут и дальность, и убойность… только надо эту игрушку выгулять в ничейных землях. Проверить, пристрелять, научиться уверенно пользоваться. Марчелло теоретически знал, что весь огнестрел очень громко хлопает при выстреле, но что такое «очень»? Не попробуешь, не узнаешь. А еще же и отдачу надо иметь в виду.

— Джузеппе, меня перестала устраивать прочность моего несущего каркаса.

— Скелета.

— Да, скелета.

— Извини, сынок, но тут мы подошли к пределу. Не пытайся требовать от Джуза невозможного. Или ты знаешь какой-то более прочный сплав на основе титана?

— Карло, а что насчёт золота?

— Что насчет золота? Ты сам прекрасно знаешь всё про этот благородный металл.

— Знаю. Знаю про его физические и товарные свойства, а вот про оборот мне почти ничего не известно.

— Ха! Что, даже сеть тебя не одарила информацией?

— Там слишком мало данных.

— Джуз, смотри какую замечательную схему оборота золота создали правители! Даже наш уникум ничего не нарыл.

— А чего удивляться? Для того и придумали золотой оборот, чтоб он был анонимным. Если про него все всё знают, о какой анонимности может идти речь? Так что конкретно тебя интересует, Буратино?

— Сколько золота у нас есть и сколько мы можем собрать его для своего использования?

— Пугаешь, Буратино. В твоих устах слово «использование»