Харриет сочтет за чистое везение, если ей удастся пройти это испытание, не потеряв терпения и не пролив чай на новое шелковое платье лилового цвета. Сегодняшний день был межевой вехой в ее жизни. Она вдохнула аромат выпечки и восковых свечей, словно то был эликсир против дурного воспитания. Какой контраст с ее былыми днями, которые она проводила в дурной компании с бутылкой джина и колодой карт! В те лихие годы застолье им освещали лампы на топленом свином сале.

Сегодня — вершина ее достижений, ей доверили руководить священным ритуалом. Даже гром, который уже прокатился над Лондоном, не мог помешать ей.

— Мисс Люсиль Марто, — сказала она мягким голосом, — помните, что первая девушка, которой налили чай, не должна набрасываться на еду, словно кровожадный Чингисхан.

— Правильно, правильно, мисс Гарднер, — молвила одна из матрон. — И пусть откусывают понемногу.

— Простите, мисс, — пискнула пристыженная девушка, положив треугольный кусочек хлеба с кресс-салатом обратно на тарелку. — Я больше не буду.

Остальные одиннадцать учениц, одетые лучшими лондонскими портными в прелестные мантии мягких весенних тонов, дружно захихикали. Их тонкие, детские еще руки лежали ладошками на коленях словно крылья. Мисс Шарлотта Боскасл, нынешняя директриса академии, прошлась между столами и вернулась на место уже в сопровождении четырех учениц, для которых выход в свет состоится в этом сезоне. Она кивнула белокурой головой, выражая одобрение.

Три девушки из избранной четверки уже получили с полдюжины предложений руки и сердца на троих, и это было только начало. Четвертой была скромная девушка из Йоркшира с крепкими связями при дворе. Ее семья сообщила, что они уже начали переговоры по поводу брака их дочери с графом. Впрочем, перспективы замужества интересовали девушку меньше, чем пирожные.

Шарлотта села на свое место, ее тонкий, как тростинка, силуэт вырисовывался на фоне шелковых штор с кисточками. Она ободряюще улыбнулась.

— Последнее напоминание, леди. Чай — это вам не игра в теннис. Сначала налейте тем, кто сидит с вами рядом, и не надо колоть друг друга серебряными щипцами для сахара. Если же вас уколола соседка, возмущайтесь после чаепития. Я и сама когда-то была ученицей.

Харриет кашлянула, выдержала паузу. Шарлотта была для нее образцом благопристойности, и она не могла представить ее другой. Это, конечно, если не брать в расчет ее памфлеты, которые она втайне от всех писала на досуге, но это уже совсем другая история.

За створчатым окном полыхнула молния. Уютная гостиная озарилась светом. В мгновение ока божественно прозрачные небеса над городом заволокло тучами. Пламя свечей колебалось на ветру.

— Чаепитие — это искусство, — начала Харриет, повышая голос, чтобы перекрыть очередные раскаты грома. Что за небесные колокола, право. Ей показалось, или во дворе бьет копытом лошадь? Впрочем, это наверняка сквозняк захлопнул дверь. Звучало как приближение апокалипсиса. Она обвела взглядом комнату, чувствуя, как закипает в ней раздражение. Она-то точно не была образцом благопристойности. Она все еще с трудом держала язык за зубами, когда что-то выводило ее из себя. Как это случалось при виде неуклюжего ухаживания разносчика угля за кухаркой. Этот нахал позволял себе такое… Ученицы захихикали, почувствовав, что Харриет не блюдет протокол.

Одна из девушек, та, что сидела ближе к окну, ахнула:

— Боже мой! Вы только взгляните!

Матрона, сидевшая ближе к девушке, вскочила со стула. Она распахнула шторы, и ученицы с восторгом воззрились на окно, за которым остановилась иссиня-черная карета с огромными колесами. Красные лакированные драконы на дверце были заляпаны грязью. За окошком кареты можно было разглядеть мужчину в котелке.

— Кто он? — требовательно спросила мисс Марто, выглядывая из-за спин подружек.

— Полагаю, это герцог Гленморган, — сказала матрона после короткой паузы. — Я видела такую же карету в Беркшире два года назад, когда еще был жив его брат.

Харриет вопросительно посмотрела на Шарлотту, которая привстала, недовольно качая головой.

— Но он же должен был приехать не ранее четверга, — вымолвила Шарлотта с явным беспокойством. — У меня записано.

Харриет закатила глаза:

— Сегодня и есть четверг.

Шарлотта, наконец, поднялась со стула, лицо ее было белее мрамора.

— Наведите в классе порядок, мисс Гарднер, не хватало нам еще анархии.

Харриет хлопнула в ладоши.

— Леди, прошу вас, возвращайтесь на свои места. — Все тщетно, девушек было не оторвать от окна. — Леди! Нет ничего хуже остывшего чая!

— Вам придется придумать угрозу пострашнее этой, чтобы управиться с ними, — раздался вдруг смешливый голос. — Герцог будет поинтереснее чашки горячего чая, как ни крути.

Харриет открыла было рот, чтобы возразить, но было уже поздно. Бесстрашная леди Гермия Далримпл подошла к окну, минуя учениц, словно сама только что встала из-за парты, хотя была вдовой на седьмом десятке. Глядя на нее, никто бы не подумал, что в своем кружке по рисованию с натуры, где натурщиками, как правило, были полуобнаженные мужчины клана Боскаслов, она была так же популярна, как и в семье, где она исполняла роль любимой всеми тетушки.

— А откуда он? — спросила ученица помоложе, забравшись на стул, чтобы разглядеть все через головы других девушек.

— Что он здесь делает?

— Мне никто не рассказывал, а я первая его увидела.

— Да ладно тебе, он еще даже из кареты не вышел.

— Да будет вам известно, что, возможно, в карете его вовсе нет. — Харриет прошла через комнату к окну. — Это может быть его камердинер или дядя. Немедленно рассаживайтесь по местам. Не мне вам говорить…

— Он выходит из кареты…

— Это женская нога, дурочка, — заметила другая ученица. — Ее шляпка с перьями будет выглядеть точно мокрая курица раньше, чем она доберется до дверей. Где же лакей?

Со своего места Харриет прекрасно видела, что дождь разошелся не на шутку. В гостиной похолодало, лишь нескольким свечам удалось пережить миграцию табуна из дюжины девиц. Шаль Харриет упала на ковер. Краем глаза она заметила тень, крадучись пробирающуюся к двери. Она повернулась и увидела на пороге Шарлотту.

— Куда вы собрались? — встревожено спросила Харриет.

— Мне нужно переодеться, — тихо пробормотала Шарлотта, прижав к губам палец. — Это займет не больше минуты.

Переодеться? Но все и так выглядели безукоризненно. Словно разноцветные феи, собравшиеся под радугой, чтобы спрятаться от дождя, который грозил смыть акварель с неба.

— Я слышала, что герцог приходится вам дальним родственником, — сказала Харриет в замешательстве. — Но мне казалось, он только должен оставить в академии племянницу, и… зачем вам переодеваться?

Леди Далримпл поспешила следом за Шарлоттой, передвигаясь на удивление шустро для женщины такой обширной комплекции.