раскладному столику в салоне кареты, — если не вмешаться.

Следующие письмо пришло с Дальнего Востока. Восточный друг радовался первому каравану и рассказывал о строительстве с его стороны шоссе до Иркутска. Вадим понимал, что одного шоссе будет мало, тем более что со стороны Урала еще не шло никаких шоссе в сторону Сибири. Нужны были железные дороги, а еще лучше корабли.

Карета развернулась и остановилась рядом с железнодорожной веткой, на которой стоял состав. Рабочие инструментальной фабрики грузили партию станков под производство нарезных стволов для Тульского оружейного завода. В Сестрорецк отправили раньше.

— О, Вадим Борисович! — на станции Вадима встретил Алексей, — а я здесь записывал габариты составов.

Вадим молча наклонил голову вбок, выражая интерес.

— Сейчас на заводе готовим наши экскаваторы, вернее Дмитрий готовит. Он, как выздоровел, сразу к нам прибежал, вернее пришел, — принялся объяснять Алексей.

Они пошли в сторону каретного завода Нева. За Вадимом молча шел Егерь, приглядывая за рабочими и окружением.

— И что, много придумал? — поинтересовался Вадим.

— Честно говоря, почти ничего, вернее, за нас все уже придумали англичане, первые пять экскаваторов, которые сейчас строят дорогу от них же. Ну Дмитрий и подсмотрел конструкцию.

— Англичане взвоют с лицензией.

— Не взвоют, — заверил Алексей и открыл двери гаража.

В кирпичном боксе богатые французские корпуса ставили на новые торсионные подвески взамен рессорных. Начиная с лета этого года торсионны стали делать полностью стальными. Цена вырастала, но меркла в сравнении с уменьшением массы подвески, ее долговечности и повышенном комфорте на дорогах.

Через приоткрытую дверь мастерской Алексей показал Вадиму новый прототип экскаватора. Неказистый, страшненький монстр рождался в муках. В муках Дмитрия, который матерясь приспосабливался цепные лебедки для рабочих механизмов.

— Мощь! — Алексей гордо поднял палец, — мы сейчас думаем, на что его поставить, чтобы по железным дорогам можно было перевозить.

— Так, на железную дорогу и ставьте, — Вадим пожал плечами.

— Вадим Борисович, вы давайте дальше без меня, а мне срочно придется вас покинуть, — извинился Алексей и пошел в мастерскую к Дмитрию.

Закончив осмотр фабрик, Вадим наведался в местное управление, где застал спор. Максим и мастер Уманский общались с иностранными гостями.

— Нет, мы не можем устроить вам экскурсию. Нет, это правила и они касаются всех, — из-за закрытой двери донесся уставший голос Максима.

Ему отвечали с сильным акцентом:

— Но подождите, мы прошли огромный путь, чтобы узнать о новой краске.

Вадим постучался в дверь и зашел в кабинет. Максим сидел напротив двух гостей за столиком, пока мастер Уманский молча стоял, изображая вешалку.

— Я не помешаю? — улыбнулся Вадим.

— А вы? — поинтересовался гость с голубыми глазами и зачёсанными набок белокурыми волосами. Он покачал ухоженными усами, которые сочетались с белой рубашкой под белым же костюмом.

— Беркутов Вадим Борисович, владелец.

— Очень приятно, — гость робко улыбнулся и поднялся, чтобы пожать руку.

— Не ожидали? — спросил Вадим.

— Честно, мы не надеялись, что застанем вас на месте, — гость сжал губы от крепкой хватки.

— Вы издалека?

— Я из Голландии, мой друг из Дании.

— Я могу устроить вам экскурсию, но только по открытым производствам. У нас производят оружие, а туда доступ закрыт.

— Хорошо,/(-) /согласился гость из Дании, схватив товарища под локоть.

— Секунду господа, — Вадим повернулся к Максиму, — Максим, выпиши, пожалуйста, пропускные.

— Хорошо, — Максим пошел к рабочему столу.

— Мастер Уманский, станок готов? — спросил Вадим и достал из нагрудного кармана маленький конверт.

— Вы достали? — удивился мастер, заглянув внутрь.

— Сделал, — не стал скромничать Вадим, когда Уманский высыпал на ладонь квадратные заготовки с продольными отверстиями. Насадки на новые станки для грубого волочения, то есть для протягивания металлического прутка в проволоку.

— А какой диаметр? — спросил мастер.

— Миллиметр, — уточнил Вадим, и Уманский скривился. На всех производствах Заводского постепенно вводили метрическую систему, переучивая на нее всех работников. Пока шло медленно, после рабочей смены мастера с ленцой подходили к новым вечерним занятиям, чего нельзя было сказать о молодежи, которая хваталась за шанс получить образование.

Вадим как мог, торопил одного митрополита с открытием детских школ в поселке, но в церкви возникло несколько скандалов после тестирования. Вадим даже вспоминать не хотел, какую грязь откопал.

— Пропускные, — подошел Максим с листами для гостей.

За год предприятия из отдельных избушек перебрались в кирпичные цеха на пятьдесят человек. Оружейный завод выпускал по пять сотен револьверов всех вариантов в месяц. Отдельно учитывались револьверные карабины и нарезные стволы для новых однозарядных винтовок российской армии под папковый патрон центрального боя.

Недавно Максим начел расширение фабрик, заложив фундамент под здания совсем иного масштаба. Там мастера не будут биться локтями, работая за станками.

— Это все, конечно, замечательно, но почему вы не продаете рецепт? Ваш завод не может обеспечить все заказы, — поинтересовался гость из Нидерландов.

— Все так, — согласился Вадим, — поэтому, мы думаем о продаже красок в виде порошка. Конечно, ближайшие страны мы оставим для себя, но вот в Азии, Африке и Аравии мы будем рады партнерам.

— Хке, — закашлялся голландец и заговорил на немецком, обращаясь к товарищу из Дании, — да эти русские, совсем обезумели.

— С нами все в порядке, — ответил Вадим на немецком, из-за чего голландец выругался уже на родном, — какая мне выгода, продавать вам рецепт?

— Вы понимаете, что рано или поздно, его раскроют? — спросил датчанин.

— Конечно, но к тому времени у меня будет не этот заводик, — Вадим показал на пару дымящихся труб, — а огромный комплекс, который будет и краску делать, и ткани красить и одежду шить. Да и потом, вы думаете, что мы один раз придумали и больше не сможем?

— Только жизнь покажет, — по-философски заметил датчанин.

Вадим открыл двери столовой и пригласил гостей внутрь. Они стряхнули ноги от снега и зашли в просторный зал с длинными столами и лавками. В теплом помещении столовой пахло домашней кухней. Повара у раздачи приветливо улыбались, накладывая порции. Вадим взял поднос и встал в очередь. Гости переглянулись и встали рядом.

— Лариса Петровна, чем сегодня порадуете? — спросил Вадим, потирая руки.

— Вадим Борисович, сегодня уха на первое и картошка с котлетками на второе.

— Да вы змей искуситель, Зинаида Петровна, — пошутил Вадим.

В ухе плавали аппетитные кусочки карася, морковки и лавровый лист. Простой суп, но с черным хлебом и перчиком отлично поднимал настроение у рабочих сразу перед вторым. /Картошкой пюре/ с маленькими кусочками лука и жареными котлетами, хрустящими снаружи и мягкими внутри. По возможностям в буфете покупали сладости, обычный обед шел всем рабочим по умолчанию. Сладости же кто относил домой, кто ел с чаем.

— А у вас здесь интересно, — заметил гость из Дании, рассматривая рабочих в разноцветных комбинезонах. Форму все носили однотипную, но, например, маленькие значки на груди говорили о разряде