Но, видимо, где-то перестаралась с заботой к брату и упустила из виду, что он все меньше стал делиться со мной своими проблемами, секретами, переживаниями, радостями. Все больше стал пропадать с новыми друзьями в клубах, на квартирных вечеринках, все реже появляясь дома.

Как-то незаметно наши отношения стали ограничиваться формальностями, теперь он обращался ко мне только за финансовой помощью или с просьбой вызволить его из «обезьянника». И то, о чем он просил меня сейчас — слишком дико, неправильно, но я знаю, что отказать ему не смогу: он единственный родной человек, который остался в моей жизни.

Не поворачиваясь к нему, глядя в окно, решительным тоном произнесла:

— Хорошо, я поговорю с твоим серьезным человеком, — намеренно выделила последние слова. — Где и когда?

— Сегодня, в девять вечера, клуб «Джокер», — поспешно, на одном дыхании ответил он.

— Как его зовут?

— Арчи. Он будет ждать тебя в своем кабинете. Охрана тебя пропустит.

— Ясно, — выключила закипевший чайник. — А теперь, давай уже позавтракаем, мистер Проблема.

* * *

На город опустились сумерки, день медленно передал бразды правление ночи, оставляя лишь малую частицу себя ночному городу: зажигая дорожные фонари, неоновые вывески кафе, магазинов, баров, ресторанов, рассеивая по трассам свет от фар автомобилей. Многоэтажные здания вносили в ночное движение свою толику света, загораясь сотнями тысяч маленьких огоньков. Но и ночь не приходит одна, приводя с собой своих вечных темных спутников: порок, похоть, жажду наживы и всевластия.

На часах почти девять часов вечера. Через несколько минут меня ожидает встреча с Арчи — человеком, в руках которого сейчас находилась жизнь моего брата и, теперь, ещё и моя собственная — не самое приятное завершение недели.

Я неоднократно слышала о том, что в нашем городе орудовала преступная группировка, держащая в страхе владельцев крупных предприятий и мелких магазинов. Да и простым смертным не рекомендовалось гулять поздно вечером, если хотели жить долго и счастливо, не обрекая себя на проблемы.

Но для меня всё это было лишь только слухами. Не более. Так как какой-либо угрозы воротилы местного бизнеса с его белыми и серыми схемами для меня не представляли. Вряд ли существуют общие тропы у студентки педагогического университета и местным криминалом.

Хотя, сегодня мне придется ступить на темную тропку.

В нерешительности замерла перед клубом «Джокер». Трехэтажное, ничем не примечательное здание — коробка без окон. Если бы не вывеска на одной из стен, обозначающая, что это за заведение, то его вполне можно принять за склад. У входа в клуб стояли два рослых охранника, с холодной отстраненностью пропуская посетителей из образовавшейся очереди.

Сообщила им цель своего визита, кивнув, один из охранников пригласил меня следовать за ним, прокладывая нам путь через толпу танцующих. Толпа, впрочем, сама расступалась перед ним как море перед Моисеем.

Грохочущая музыка и вспышки света немного дезориентировали, в висках начало пульсировать. Наконец, поднялись на третий этаж, где грохота музыки нет, но она все равно отдавалась легкой вибрацией от стен. Охранник остановился, указывая подбородком на закрытую железную дверь. Сделала глубокий вдох прежде, чем войти.

Открыла дверь и встретилась взглядом с холодными серыми глазами, на дне которых стынет лёд. Этот взгляд не сулил ничего хорошего. Обладатель серых глаз сидел в большом кожаном кресле за массивным столом, держа в правой руке дымящуюся сигарету. Все в нем кричало о том, что он здесь хозяин: черный деловой костюм, под пиджаком которого скрывался широкий размах плеч. Белая рубашка с расстегнутым воротом оттеняла бронзовую кожу. Черные чуть вьющиеся волосы, контрастирующие с цветом глаз, небрежно зачесаны назад. Расслабленная поза. Уверенный взгляд.

— Добрый вечер, я Дарья — сестра Дмитрия Цветкова. Мой брат сообщил, что проиграл вам в карты кругленькую сумму. Правда, преподнёс он эту информацию несколько иначе, — издаю нервный смешок, пытаясь оставаться милой, но дипломатичной.

Подняв бровь, мужчина оперся локтями о стол, рассматривая меня хищным похотливым взглядом с ног до головы. Должно быть, так рассматривают проституток на панели, когда прицениваются, пытаясь понять, стоит ли она тех денег, что запросила.

— Я бы хотела Вас уверить в том, что мы отдадим все до копейки, нам только нужно время.

— Хм, любопытно, — мужчина улыбнулся мне одним уголком губ, откидываясь на спинку кресла. Снова затянулся сигаретой, выпуская сизые клубы дыма. — Присаживайтесь, Дарья.

Его низкий мужской голос был хищно-завораживающим. Холодный пот пробежал по моей спине, заставив внутренне сжаться.

— Ваш брат только что отдал свой долг в полном объёме.

— Как отдал? Когда? — в недоумении подняла брови.

— Только что, — повторил мужчина. — Вы и есть плата долга.

— Не смешно, — внутри поднялась волна раздражения. — Сейчас не средневековье, чтобы расплачиваться по счетам людьми. Возможно, вы не заметили в своем здании без окон, но сейчас двадцать первый век: совершенно иные нравы, иной мир.

— Ты попала в мой мир, девочка, и правила здесь устанавливаю я, — ледяным тоном на мой выпад ответил мужчина. Черты его лица стали жестче, низкий голос обрёл угрожающие нотки. — Выбирай: сейчас ты, либо делаешь то, что я тебе скажу, либо я убиваю твоего брата и долг закрыт.

— Я обращусь в полицию. Думаю, вам самое место за решеткой, — не показывая, что меня напугали его слова, стараюсь сохранить твердость голоса.

— Обращайся, начальник полиции сейчас как раз развлекается с девочками в подвале моего клуба, — затянувшись сигаретой, с насмешкой ответил он. — Ну, так что теперь ты предпримешь, спасая ничтожную шкурку своего братца?

— Как вы смеете?! Для вас человеческие судьбы — это всего лишь игры? Люди, по-вашему — игрушки, которых можно отдать или забрать за долги, как обменную валюту? — в ярости поднялась с кресла. Опираясь руками о стол, нависла над ним, не отводя своих глаз от его.

— Совершенно верно. И теперь ты будешь моей игрушкой, пока не сломаешься сама или я не сломаю тебя, — выдохнул дым мне в лицо, в глазах защипало. — А сейчас мои ребята отвезут тебя в особняк, где ты будешь покорно ждать меня.

— Никуда я не поеду, — липкое чувство страха застряло в горле, от чего голос задрожал.

Щелчок пальцев и за моей спиной открылась дверь. Затылок пронзило тупой болью, ноги подкосились, в глазах помутнело, и я рухнула на пол не в силах что-либо предпринять.



Издав тихий стон, с трудом пришла в себя. Затылок разрывало от нестерпимой тупой боли. Во рту пересохло, подступала тошнота. Тело ныло от неудобной позы, в которой я, возможно, находилась ни один час.