месье, верхом легкомыслия я считаю не принимать во внимание впечатление, которое производит человек. У нас нет времени для разработки ложных версий. Боюсь, если вы арестуете этих людей и посадите в Бастилию, толку для следствия будет мало, а огласки не избежать.

– Что ж, это ваше право, король поручил расследование вам, – интендант приподнял подбородок, видимо, чтобы казаться значительней и скрипучим голосом провозгласил:

– Для блага расследования я вынужден открыть вам государственную тайну, мэтр Тюро. Клянетесь ли вы не разглашать сведения, которые я вам сообщу?

  Тюро не оставалось ничего другого, как поклясться, и интендант продолжал:

– Де Лара играл двойную роль, он был моим тайным шпионом при испанском дворе. Во время карнавала мы должны были встретиться, но по несчастью разминулись.

   Вид у интенданта при этом был столь значителен, что Тюро не рискнул удивленно поднять бровь. Он лишь заметил:

– Боюсь, вы не согласитесь глубже посвятить меня в ваши секреты, месье. Но благодарю вас и за это, я использую вашу информацию с максимальной деликатностью.

   И желая покончить с этой темой, мэтр Тюро попросил разрешения опросить свидетелей, за ними послали, а д"Орилье покинул сыщика, сославшись на срочные дела.

   Оставшись один, Тюро наклонился над телом де Лара, потянул за шитый серебром пояс и извлек из складок широких рукавов пустые ножны. Затем он с силой выдернул кинжал из уже остывшего трупа и вложил его в ножны. Они идеально подошли. Сомнений не было, де Лара был убит своим кинжалом!

   Затем мэтр Тюро одну за другой поднял руки покойника, чтобы рассмотреть ладони в тонких перчатках, раздвинул мертвые пальцы и вытащил крохотный обрывок белой шелковой ткани, зацепившийся за перстень с огромным кровавым рубином.

  Сыщик только успел положить улики в кожаный планшет, как явились свидетели – придворный кавалер Ла Ферье, высокий и весьма плотный юнец, и сухой и жеманный испанец из числа посольских сеньор де Кастро.

   Увы, они мало что могли рассказать. Как раз в момент убийства зажгли фейерверки, целиком поглотившие общее внимание. Перед этим де Кастро мельком видел, как кто-то в плаще с накинутым капюшоном говорил с де Ларом. Ла Ферье же через некоторое время чуть не споткнулся о посланника, завалившегося боком на газон, он хотел помочь ему подняться, увидел кровь, подозвал на помощь испанца. К этому моменту умирающий уже испустил дух. Они надели на де Лара венецианскую маску, валявшуюся на газоне, взяли под руки, отволокли за широкий дуб и сообщили о случившемся капитану дворцовой гвардии. Испанец припомнил, что человек, говоривший с де Ларом, был невысокого роста, поэтому не было оснований подозревать Ла Ферье в неискренности, он был явно выше среднего роста.

   Когда придворные, охваченные тревогой, удалились, сыщик отправился на место происшествия. От сопровождения он отказался, вместо этого подал знак Фортуне, та приблизилась к телу и повела носом, а затем не спеша, чтобы не затруднить хозяина, побежала вдоль стриженых аллей, она шла по запаху волоченного тела. Наконец они достигли дуба, откуда стража забрала труп де Лара, трава там была примята, с бурыми каплями крови. Фортуна выбежала на газон, остановилась и села, поджидая хозяина.

– Это то самое место, где упал де Лара, – пробормотал Тюро, разглядывая лужицу свернувшейся крови.

   Фортуна накрывала лапой какую-то коричневую тряпку. Мэтр присел рядом и взял в руки собачью находку.

– Ого! – воскликнул он, поднимаясь: – Да, ты -умница, дорогая!

  Тюро распрямил пропитанную кровью тонкую шелковую ткань, украшенную изысканным кружевным кантом, в углу были вышиты инициалы С.С. Сыщик привык обращаться к собаке, это помогало ему сосредоточиться, к тому же, он не знал более благодарного слушателя.

– Очень интересный платочек, кончик у него оторван, похоже, зацепился за перстень господина де Лара. Значит, он держал платок в руке во время убийства, возможно, это помешало ему защититься, но так он был ему дорог, что бросить его сеньор и не подумал. Безусловно, это женский платок. Убийца вытер им кровь со своих рук? Нет-нет, дорогая Фортуна, тогда бы платок не пропитался полностью. Его нарочно приложили к ране, откуда хлестнула кровь, и нарочно бросили рядом с телом. Боже, какие страсти! Столько ненависти бывает только ради любви!

   Собственная догадка мэтру Тюро не понравилась. Он погрузился в тяжелое раздумье. Фортуна смотрела на него с недоумением, не понимая, что его смущает.

– Видишь ли, дорогая, распутать это дело совсем не сложно, гораздо труднее самим выпутаться из сложившейся ситуации без потерь. Что от нас ждет король и интендант? Найти убийцу? Ты была рядом, ты слышала, чтобы кто-то из них об этом говорил? Им нужна правдоподобная версия, которую можно преподнести свету, не вызывая нареканий в небрежности следствия.

   Видя недоумение честной Фортуны, Тюро продолжал, для убедительности сгибая пальцы.

– Что говорят нам улики?

– Во-первых ,убийца -человек физически крепкий, решительный, умеющий обращаться с оружием, не чета этой парочке Ла Ферье и де Кастро. Не думаю, что он выхватил кинжал из ножен – это достаточно сложно даже для тренированного человека – скорее убийца хитростью заставил де Лара достать его. Значит, это был человек, обладающий известной властью. Кроме того, он был уверен в своей безнаказанности – иначе он не бросил бы кровавое напоминание рядом с телом жертвы. Вряд ли убийство планировалось заранее, скорее убийца был взбешен какими-то словами испанца, или увидев какой-то предмет у него в руках, хоть бы и женский платок. Такие интимные вещи дарят только близким людям, любовникам, например.

– Во-вторых, инициалы на платке вполне могут принадлежать прекрасной баронессе де Шенье, как нам известно, посетившей накануне убийства нашего бравого интенданта. Платок баронессы оказался у де Лара, он был так дорог ему, что даже умирая, он не выпустил его из рук. Платок вырвал убийца и в ярости вымочил в крови жертвы. Похоже на любовный треугольник: испанский красавец, очаровательная Шарлотта и … крысиного вида интендант. Я бы даже взял на себя смелость предположить, что баронесса приходила накануне к интенданту просить прекратить распространять слухи о шпионстве де Лара, она слишком хорошо знала их опасность. Когда господин интендант посвятил нас в тайну вербовки испанского гранда, это кажется неудачной шуткой только на первый взгляд. Вспомни судьбу несчастного барона де Шенье, которого тоже начали травить с подобных баек. Конечно, можно провести расширенное следствие – опросить баронессу, придворных, слуг. Найдем доказательства и предъявим обвинения. И что? Д"Орилье даже не станет использовать драгоценный Lettres de cachet, а просто вздернет меня на виселице, как какого-нибудь шпиона, скажем, польского. О твоей же судьбе не хочется и думать. Боюсь, у нас нет выбора.

   Через некоторое время мэтр Тюро докладывал высоким особам выводы следствия.

– Сеньор де Лара