— Я говорю о переменах, Чес. Об обновлении. Об умении отказаться от привычного и начать все заново. Называй это как угодно, но в одном я уверена: перемены пошли бы на пользу нам обеим.

Франческа скорчила гримасу.

— Я совершаю поступки не для извлечения какой-либо пользы. Такова моя жизненная политика. И мне нравится мой образ жизни.

Роза удивленно вскинула брови.

— Ты серьезно?

— Абсолютно.

— А я помню один телефонный звонок поздно ночью…

— Ты обещала, что не будешь напоминать мне о нем. Обычный нервный срыв, не более того. Меня охватило отчаяние, но я уже получила достаточно сочувствия от подружек. Я находилась в середине процесса, когда рвут фотографии и впадают в депрессию.

— С тем парнем ты провела вместе всю зиму. Ваш разрыв стал чем-то большим, чем простое прекращение отношений, к которым ты привыкла. Если бы это не задело тебя, ты бы не укатила в Палермо на следующий же день.

— Так я тоже привыкла поступать, — напомнила Франческа.

Роза посмотрела на сестру серьезно.

— То, что ты привыкла так поступать, еще не означает, что тебе это нравится. Я не забыла, что тогда, в начале зимы, ты готова была всерьез задуматься над тем, чтобы устроиться где-то в одном месте и заняться карьерой.

Сестра была права. Частые переезды из города в город, временная работа, короткие любовные интрижки. Это помогло накопить богатый жизненный опыт и составить коллекцию из бывших любовников во многих городах Италии. Но Франческа устала от кочевого существования. Теперь она была готова к переменам, но более благоразумным.

— А как насчет тебя? — с вызовом спросила Франческа сестру. — Да, ты отличный человек и все такое, но и в твоей жизни тоже есть место для перемен к лучшему. Как долго еще ты собираешься встречаться с этим твоим Форети? И разве твой босс не обещал тебя повысить?

Роза на миг недовольно поджала губы.

— С тобой невозможно было связаться, поэтому ты не в курсе, что меня повысили почти месяц назад. Ты тогда жила в Бари.

— Поздравляю! — искренне воскликнула Франческа. Ее всегда поражало долготерпение и покладистость сестры. Именно ей следует владеть фамильным кольцом Дзеви, но только… — А как поживает синьор Форети?

— Его зовут Паоло Форти. Он…

— Большой зануда.

— Ты не права. Может, он и не соответствует твоим представлениям о роковом мужчине, но он хороший парень.

Франческа закатила глаза.

— Опять это слово «хороший»! От него веет смертной скукой.

— Не для меня. Мы с ним похожи и хорошо ладим.

— Ты не завела бы разговора о переменах, если бы хотела только «ладить».

С тех пор как развод родителей перевернул всю их жизнь, Роза всячески противилась переменам. Она жила в одной и той же квартире со времени учебы в колледже, работала в одной и той же продовольственной компании и лишь недавно продвинулась в должности. Франческе казалось, что сестра должна была устать от рутины так же, как она сама устала от аэропортов и вокзалов.

— Послушай, — обратилась она к сестре и показала взглядом на окно, за которым уже довольно долго обнималась и целовалась какая-то парочка, — если у вас с Паоло такая же страсть, я с радостью соглашусь потанцевать на вашей свадьбе. И даже уступлю кольцо.

— Не могу, — подозрительно быстро ответила сестра.

Роза оказалась не настолько стойкой, как ожидала Франческа.

— Я поняла. Нам с тобой нужно поменяться жизнями! — воскликнула Франческа.

— О нет! Я не умею менять дружков с наступлением каждого нового сезона. И официантка из меня никудышная. — Сестра явно намекала на последнее место работы Франчески в Бари. Сам город та выбрала, ткнув наугад пальцем в карту. — Но насчет перемен не возражаю. — Роза вздохнула, но потом упрямо тряхнула головой. — Я согласна, если согласишься ты.

Франческа прищурилась.

— Что у тебя на уме? — Ее сестра отнюдь не была опрометчивой и безрассудной, и ее согласие настораживало.

— А вот что. Ты должна будешь поселиться в этом городе, но не на месяц, как обычно.

Это было не самым тяжелым условием.

— Тогда тебе придется порвать с синьором Занудой.

Роза кивнула.

— Я сделаю это, если ты найдешь работу… которая тебе понравится по-настоящему и на которой ты сможешь продержаться не меньше года.

— Не меньше года? — Франческа судорожно сглотнула, но, подумав, кивнула. — Отлично, но тебе придется уволиться из твоей компании.

— Уволиться? Зачем? Я же сказала, что недавно получила повышение.

— Потому что ты всегда мечтала о своей пиццерии… И копила для этого деньги. Почему бы не покинуть насиженное местечко? Сейчас самое подходящее время.

Роза побледнела и с трудом кивнула в ответ.

— Х-хорошо, я сделаю это, если ты пообещаешь забыть о мужчинах на время действия нашего договора, — сказала младшая сестра, рассчитывая, что это предложение никогда не будет принято.

Воздержание? Абсурд! — подумала Франческа и решила ответить тем же.

— Только если ты подстрижешь волосы и станешь носить короткую стрижку.

— Как долго?

— Хотя бы какое-то время! — выпалила Франческа.

— Пока ты не влюбишься по-настоящему, хорошо? — неожиданно предложила Роза.

Сестры вдруг замолкли, потрясенные сутью своего разговора.

— Мои волосы… — прошептала Роза, проводя рукой по роскошным шелковистым прядям.

— Никаких мужчин… — произнесла Франческа еле слышно.

Взгляд Розы стал вдруг твердым и решительным.

— Один год на то, чтобы изменить наши жизни. Уверена, мы справимся! — И она протянула сестре руку, вместо того чтобы привычно попросить неделю на раздумья.

Франческа колебалась. — Я… я…

— Трусишь?

— Конечно, нет! Но каковы ставки?

— Приключение само по себе награда.

— А как насчет этого?

Франческа вытянула руку и разжала ладонь.

Роза застыла, уставившись на потертый черный футляр для драгоценностей, знакомый обоим с детства. Затем протянула руку, открыла крышку и вытащила бриллиантовое кольцо, которое Тереза Дзеви сняла со своего пальца в день развода. Тогда она убрала его в этот футляр, сказав, что не хочет больше его видеть. Раньше, когда матери не было дома, сестры вытаскивали заветную коробочку и примеряли кольцо.

Франческа убеждала себя, что ее привязанность к этому кольцу была порождена обычной девчоночьей тягой к блестящим побрякушкам. Но теперь, когда оно принадлежало ей, поняла, что ее чувства имеют более глубокий смысл. Романтика, любовь, брак — все то, во что она не хотела верить, символизировала эта семейная драгоценность.