Бек попёр под дождь. Без зонтика.

– Ты же зонт оставил в библиотеке.

– Плевать. Все равно сломанный.

– Бек, тебе нравится мокнуть под дождем?

– А почему бы и нет? Или я непременно обязан и дальше таскать с собой эту дешевку стоимостью в четыре доллара? Кстати, там две спицы сломаны. – Бек запрокинул голову, разглядывая небо, и прищелкнул языком. – Разве из таких облаков может идти настоящий дождь? Моросит немного.

– Лучше скажи, что слишком ленив, чтобы возвращаться за зонтом.

Бек вытащил свой унисмарт[3]– старый, не раз чинившийся «Джемини-4».

– Люкс[4], я действительно сейчас ленюсь?

– Не знаю, – ответил Люкс голосом, очень похожим на голос Бека.

У этого приложения, прозванного принимателем решений, имелся свой голос, установленный по умолчанию, однако им никто не пользовался. Было гораздо круче слышать не чужой голос, а свой собственный.

– Зато я знаю, что твой зонтик находится у выхода на Четвертую авеню, – продолжал Люкс. – Путь туда обычным шагом займет у тебя две минуты и двадцать секунд. Хочешь отправиться туда?

– Не-а, – весело ответил Бек. Убрав «Джемини», он вылез под дождь.

– Я схожу, – пробурчала я.

Засунув письмо во внутренний карман куртки, я припустила по Мэдисон-авеню. Не скажу, чтобы меня так уж волновал этот дурацкий зонт, забытый Беком. Но Люкс знал и стоимость зонта, и на каком расстоянии от школы мы находимся, а также то, что мы уже опаздываем на пятый инфоблок. Тем не менее Люкс все-таки предложил Беку вернуться за зонтом. Значит, ломаный зонт играл в жизни моего ленивого друга какую-то важную роль. Глупо спорить с Люксом.

Разумеется, этот чертов эгоист не стал меня дожидаться. За сорок пять секунд, пока я ходила за зонтом, моросящий дождь полностью прекратился. Может, я бы и побежала вдогонку за Беком, но у меня на ногах были кроссовки «Томс» с невероятно скользкими подошвами. Бежать в таких по мокрому тротуару… велик шанс, что где-нибудь растянешься. А мне не хотелось гробить праздничное настроение. Я же теперь не просто Рори, а учащаяся Тэдема. Поэтому я всунула в уши пуговки наушников, вызвала плейлист и предоставила Люксу выбирать подходящую музыку.

Бека я нагнала в нескольких кварталах от школы. Он стоял на тротуаре, вперившись в видоискатель, и улыбался. Заметив меня, он приподнял фотоаппарат, показывая мне недавно сделанный снимок. Я увидела женщину, должно быть бездомную. Ее глубоко запавшие глаза равнодушно смотрели в объектив. Женщина держала кусок картона с надписью: «Мне не нужны ваши деньги. Просто посмотрите на меня, и тогда я буду знать, что еще существую». Камера Бека запечатлела прохожих: торопливых, уткнувшихся в свои унисмарты. Обеденный перерыв заканчивался, и вся человеческая масса торопилась вернуться на рабочие места. Никто из них даже мельком не видел женщины со странным плакатом.

– Я только успел ее щелкнуть, и тут к ней подвалил коп и прогнал… Ну что, прикольный снимок? Видишь, как полезно иногда забывать ломаные зонтики? – Бек пихнул меня локтем.

– Да, невысокая плата за выразительный снимок, – согласилась я.

Мы двинулись к школе.

– Я бы мог нащелкать кучу таких снимков, – с воодушевлением заявил Бек.

Мы уже опаздывали на две минуты. Я достала свой «Джемини» и спросила у Люкса, сколько нам еще идти. Девяносто две секунды до кампуса и еще тридцать три – до нужной мне аудитории. Люкс знал даже, в какой аудитории сегодня проходят занятия по углубленному курсу психологии.

– А ведь совсем не трудно найти людей вроде той женщины. Но никто из толпы идиотов с унисмартами не заметил ее присутствия, – продолжал Бек.

Как нарочно, я споткнулась. Терпеть не могу щербатые тротуары.

– Тебе что, нужно до миллисекунды прослеживать наш путь до школы? – удивился Бек. – Рори, брось заниматься ерундой. Когда придем, тогда и придем. Можем вообще не ходить.

Бек очень странно обращается со своим унисмартом. Он, конечно, пользуется девайсом, но лишь для звонков и эсэмэсок. До сих пор не меняет свою «четверку» на более продвинутую модель. А вот я без «Джемини» шагу ступить не могу. Там у меня все: календарь, где расписаны все дела и встречи, моя страничка на Форуме, мои плейлисты и любимые книги. Удобно, когда все нужное у тебя под рукой. Но самое выдающееся приложение в «Джемини» – это, разумеется, Люкс. Люкс значительно облегчает жизнь. Я обращаюсь к нему за советами тысячу раз на дню. Что мне лучше надеть? Где мне лучше сесть? У кого мне лучше спросить насчет Сэди Хокинс?[5]Люкс подсказывает мне кучу полезных решений и уберегает от еще большей кучи опрометчивых. Единственное, о чем я не спросила его совета, – это о Тэдеме. Да, я не спрашивала у Люкса, стоит ли мне туда поступать. Боялась услышать «нет».

Войдя в здание, мы с Беком разошлись по разным этажам. Я шла по коридору, успевая на ходу просматривать ленту новостей. Я ничего не видела, кроме дисплея унисмарта, и чуть не налетела на Херши Клементс.

– Тебя зовут Рори? – спросила она.

Херши стояла возле двери моей аудитории. Ее темные волосы были убраны в замысловатую прическу, как у девиц с журнальных обложек. Сколько ни пыталась, я не могла соорудить на своей голове даже отдаленное подобие такой прически. У Херши были умело наложены тени для век, но никакой туши для ресниц. Губы она накрасила темно-розовой помадой. Достаточно косметики, чтобы завести парней и при этом всем своим видом подчеркивать, что они и так на нее залипли бы. Надо отдать ей должное: Херши – девчонка красивая. Мне понравился ее бронзовый ровный загар. На летние каникулы родители возили ее в Дубай. Откуда я это знаю? Херши вдруг подружилась со мной на Форуме – причину она не объяснила. В жизни мы практически не общались, а вылезая на Форум, я знала обо всех ее перемещениях, развлечениях и так далее. В понедельник Херши вернулась, демонстрируя всем красно-желтый ножной браслет и дубайский загар. По сравнению с ней наши девицы чувствовали себя бледными нищенками, чей кругозор ограничивается ближайшими улицами.

– А-а, привет, – поздоровалась я. – Да, я Рори.

Херши изучающе смотрела на меня. Правильнее сказать, оценивающе. Что ей от меня понадобилось? Ведь наверняка что-то понадобилось. Такие девчонки, как Херши Клементс, не стали бы просто кого-то дожидаться в школьном коридоре. Такие девчонки, как она, обычно не заводили разговоров с девчонками вроде меня. В муниципальной школе имени Рузвельта она занимала привилегированное положение, а я, естественно, нет. Я не была отверженной, но было во мне что-то мальчишечье – мое или заимствованное у Бека, не знаю, – что не располагало к закадычной женской дружбе. По правде говоря, я вообще плохо представляла себе особенности женской дружбы. Скажу больше: я плохо понимала женский мир. Моя мама умерла, сестер у меня не было. Я сторонилась школьных балов и вечеринок, где мне совсем не хотелось блистать и завоевывать чьи-то сердца. Но только пусть Херши не строит из себя рассеянную даму, которая, видите ли, забыла мое имя. Она прекрасно знала, кто я. С шестого класса мы каждый год встречались на каких-то инфоблоках. Иногда по одному разу, иногда чаще.