Денег, которые решают все. В его мире деньги – это бумажки, которыми он распоряжается, как хочет.

Он может вытирать купюрами пыль с приборной панели его дорогой тачки.

В моем мире деньги – это шанс на выживание. Выживание, которое обходится мне слишком дорого – ценой моей свободы, времени и остатков моральных принципов.

Хотя, и их у меня нет, потому что я знаю, что все, что происходит со мной сейчас, – я заслужила. И как бы унизительно мне не было танцевать перед толпой одичавших посетителей, это все равно лучше, чем то, что у меня было раньше.

Наверное.

Я не задерживаю свой взгляд на человеке, который стоит на балконе. Я вижу лишь его тень и знаю, что он, как всегда, одет в серую рубашку и плотно-облегающие брюки или джинсы. На руках его дорогие часы, а на ладонях – отпечатки бесчестных деяний, что он успел сотворить за свою жизнь.

Я надеваю наушники и, кивнув одному из вышибал на входе, выбегаю на свежий воздух, вдыхая запахи мегаполиса.

Всего несколько шагов мимо шикарных автомобилей и бесконечных желтых такси, и я спускаюсь в нью-йоркскую подземку, в которой так легко затеряться в толпе даже ночью.

Подальше от клуба «Infiniti».

Куда угодно, только подальше от него и от этого места.

В подобие дома, где меня ждет только родной брат.

Роксана

Пятью годами ранее

В нашей школе я больше похожа на сбой в совершенном механизме, где мне нет места. Конечно, есть и такие, как я. Всего несколько десятков учеников попали сюда, не благодаря денежкам из карманов своих родителей, а благодаря экзаменам, которые я, почему-то, решилась сдать.

Если бы я могла повернуть время в спять, то даже не попыталась бы этого сделать.

Я думала, что новая школа будет для меня реальным шансом что-то изменить в своей жизни. И поступить в колледж. Но ошибалась.

Единственным шансом накопить на колледж были деньги, которые я получала, делая за ребят их курсовые и сочинения. Но и этого не хватало, потому что каждый месяц мы получали баснословные счета за квартиру. А дяде с тетей не было дело до этих счетов, они считали нас с Диланом спиногрызами, которые случайно упали им на голову. Свою зарплату дядя предпочитал тратить на выпивку, а несколько месяцев назад и вовсе заявил мне, что теперь это и мой дом, за который я обязана платить.

Иначе – приют. Для меня лучше приют, чем этот лофт на отшибе Бруклина, который они называют «домом». Но я боюсь, что Дилан этого не выдержит. Он – единственное, что помогает мне не сойти с ума.

Мой взгляд упал на двух девушек, которые гордо продефилировали в направлении к своим шкафчикам. Уловив шлейф от дорогих духов, поморщилась, продолжая разглядывать их точеные фигуры, облаченные в короткие платья. Джессика Уилсон и Тесс Сильвер – если из живого человека и можно сделать настоящих пластиковых кукол, то эти девушки были живым тому подтверждением, и, кажется, этот статус их вполне устраивал.

Еще бы, ведь, несмотря на их тупые мозги, одну из них уже ждут в Принстоне, а другую в Йеле. В моем Йеле (Йельский университет (США) – входит в десятку лучших университетов мира и входит в «Лигу плюща»).

– Эй, Уилсон, – улыбнувшись, Джессика повернулась на мой оклик, но тут же изменилась в лице, разглядев меня. Джесс, разумеется, была настоящей красавицей. Но я была не прочь подпортить ей личико, если она немедленно не заплатит мне бабки, которые должна за курсовую, над которой я корпела несколько ночей к ряду.

Но Уилсон быстро отвернулась к своему шкафчику, сделав вид, что не заметила меня. Еще бы, она, наверняка, не хотела, чтобы даже лучшая подруга знала о том, что ее пятерки по литературе – не совсем ее рук дело.

– С кем я разговариваю, а? – не выдержав, я подошла к Джесс, заставив их обеих развернуться ко мне. – Где мои деньги? Мы договаривались…

– О чем ты? – янтарные глаза Уилсон пробежались по моей затрепанной толстовке с пренебрежением, а идеальный вздернутый носик она слегка сморщила – так, будто находилась рядом с мусоркой или чем-то подобным. – Тесс, ты знаешь… Это?!

– Я не ЭТО, тупая сучка, – закипев от гнева, схватила Уилсон за воротник платья и припечатала к шкафчиком. – Сто долларов, ты должна мне их.

– Тесс! Позови кого-нибудь! – истерично заверещала Джесс, но, к счастью, я выбрала удачный момент, когда школьный коридор был почти пуст – все были на физкультуре, а эти две курицы, как всегда, ее прогуливали.

– Что ей от тебя нужно? Господи, у нее нож. Джесс, она сумасшедшая! – Осознав, что погорячилась, я спрятала раскладной нож обратно в джинсы и прошипела, обращаясь к мисс Идеальность:

– Дело ведь не в деньгах, правда? Просто не хочешь, чтобы кто-то видел, что у нас с тобой какие-то дела, верно? Что ж, здесь никого нет, а твоя подруга и так уже знает всю правду. – Я перевела взгляд с Джессики на Тессу и, натянуто улыбнувшись, объявила: – Так что, обращайся.

– Ладно, ладно. Я отдам тебе деньги! Только отпусти меня. И чтобы больше никто и никогда не видел, что я вообще знаю о твоем существовании! – Джесс попыталась быть смелой и получила за это еще один легкий удар затылком о жестяной шкафчик. Я уверена, это не больно, но выглядит впечатляюще.

Когда я разжала руки на ее воротнике, она дрожащими руками полезла в сумочку и протянула мне новенькую идеальную купюрку. Сложив ее в два раза, я быстро запихнула ее в карман толстовки.

– Не беспокойся об этом. Я знать тебя не хочу, кукла, но ты сама обратилась ко мне за помощью. И если вы хоть кому-нибудь расскажете о том, чем я занимаюсь… – я образно провела указательным пальцем по своей шее, напугав их еще сильнее. – Вы же знаете, кто я. И с кем общаюсь. Хоть здесь я и одинока, но там, за пределами школы, за меня есть кому постоять.

– Ты ненормальная, – Тесс прижала к себе Джессику, которая, казалось, когда-то заплачет, что было совершенно на нее не похоже. Обычно она слишком самоуверенна в себе, и вся школа знает о том, что с ней лучше не связываться.

Но мне плевать. Мне были нужны мои деньги. Иначе бы пришлось воровать снова, и несмотря на то, что я проделывала это уже десятки раз, мне каждый раз было стыдно. Хотя, со временем это чувство исчезало. Может, потому, что я успокаивала себя тем, что я ворую только у богатых. А значит, краду и так ворованное.

Спрятавшись за капюшоном, я покинула их, оставив девушек наедине с их пустыми разговорами. В следующий раз я буду просить плату сразу, а не выбивать из заказчика дух, доводя его до ручки. Что бы ни говорила и как бы себя ни вела, я не получаю от этого удовольствия.

Я забываю о чем-то важном внутри себя и превращаюсь в человека, которого все равно никто не замечает.

* * *

Кафетерий нашей школы был чуть ли не единственным местом, где я могла нормально поесть, не заплатив за это денег. Обычно я таскала еду и для Дилана, но сегодня была так голодна, что совсем забыла о брате. Пообещав себе купить ему что-нибудь из еды на вынос, которую он так любит. Конечно, в мыслях я уже раскидала эту сотку по долгам, но придется пожертвовать десяткой, чтобы устроить ему небольшой пир. Ему всего пять, и мне действительно важно, чтобы он хорошо питался. Хорошо, что в школе его тоже кормят, но вот с ужином всегда проблемы. Я знаю, он ненавидит тетину «стряпню», которую без бутылки под рукой есть невозможно. А я всегда обхожусь без ужина или ужинаю на базе у ребят, когда есть что перехватить.