важное на ухо, городской старшина сменил гнев на милость и пустил еврея в голубятню. Авраам придирчиво осмотрел всех птиц, похвалил охотничьих соколов, чей холеный откормленный вид был поистине царственен. Но, и у старшины не оказалось почтовых голубей – только обычные сизари, с которыми игрались его внуки и племянники.

Еврей вышел от старшины, имея еще больше вопросов, чем в начале своего расследования. Но, тянуть со временем было нельзя. Его ожидал сенешаль, терпение которого Авраам не желал испытывать. Он понуро опустил голову и пошел домой, решив отложить визит до следующего дня. Если бы он только знал, какая опасность ему грозит, и какие силы он всколыхнул свои неосторожным визитом и расспросами вдовы, он наверняка бы заперся в самой неприступной темнице крестоносцев, лишь бы спасти свою жизнь.

Сразу же после его неожиданного визита, Катерина взяла в руки корзинку и пошла на рынок. Никаких продуктов ей покупать не требовалось, визит Авраама, его расспросы и хитрые взгляды, встревожили ее не на шутку, заставив искать встречи с тайными агентами катаров, осевших в Каркассоне. Она жутко боялась Пьера-Роже де Мирпуа, ее охватывала дрожь при воспоминании о его холодных, словно льдинки, глазах, его руках, залитых кровью, которые он даже не вымыл, когда грубо, словно животное, брал ее силой прямо возле входной двери в ночь убийства глупого и доверчивого сокольничего. Но, вместе с неприятной дрожью, Катерина испытывала какое-то странное возбуждение, вспоминая события той ночи.

Побродив среди рядов продавцов, взахлеб нахваливавших свой товар, вдова краем глаза заметила одного из связников, прислонившегося к колонне возле колодца. Она пошла к нему, словно желая напиться прохладной воды, и, проходя мимо незнакомца, тихо произнесла:

– Один еврей интересуется голубями. Мне нужна помощь…

Незнакомец, высокий мужчина средних лет, одетый в льняную рубаху и свободного покроя полотняные штаны, тихо ответил ей:

– Имя…

– Авраам…

– Забудь о нем, как о страшном сне…

Каркассон. Цитадель. 28 августа 1221 года.

Привлеченный громкими криками привратников, сенешаль вышел из тени небольшого навеса, сооруженного над крепостным колодцем, и пошел к воротам. Воины придирчиво осматривали мужчину, одетого в еврейские одежды, тряся его, словно яблоню. Несчастный охал, но терпеливо сносил грубость воинов, бросая умоляющие взгляды на сенешаля, шедшего к воротам.

– Эй! Пропустите его! – Ги де Леви махнул рукой воинам. – Еврей Авраам пришел ко мне по делам!..

Воины поклонились, отпустили Авраама. Он поправил свои растрепавшиеся одежды и поспешил к сенешалю, что-то ворча себе под нос.

– Я уже заждался тебя… – произнес сенешаль, окидывая суровым взглядом еврея. – Подумал, что уже пора направить к вам в синагогу двадцать арбалетчиков, а тут, ты сам являешься. Словно мысли читать умеешь…

– Простите, ваша милость… – дрожащим от волнения голосом произнес Авраам и упал на колени перед рыцарем. – С ног сбился, разыскивая этих треклятых голубей…

Сенешаль с недоверием покосился на новые туфли:

– Что-то не верится…

– Клянусь звездой Давида! Обегал весь Каркассон, носился, как угорелый…

– Ваши клятвы – да собаке под хвост! – Скривился сенешаль и плюнул на землю возле Авраама. – Подлый народец, христопродавцы…

– Простите, ваша милость, что заставил вас ждать… – Авраам побелел от страха. – Небеса свидетели…

– Так! Мне надоело слушать твою бестолковую трескотню! Рассказывай быстро, коротко и четко. Не вздумай обращаться к небесам, мерзкий богохульник!

Авраам выпалил все, что смог разузнать за эти дни. По мере его рассказа, лицо сенешаля серело. Авраам трясся, словно тонкий лист на ветру, ожидая сильной взбучки, всего, чего только угодно, лишь бы сохранить жизнь. Наконец, он замолчал, упав лицом в пыль, и затрясся всем телом, ожидая сильного пинка ногой от рыцаря.

Но, к его удивлению, вместо грозного крика он услышал спокойный и повелительный голос Ги де Леви:

– Вставай, молодец, отлично поработал! Можешь передать своему дяде, что я доволен…

Авраам немного приподнял голову и тихо переспросил:

– Нам ничего не угрожает, ваша милость? Вы, по-прежнему, будете проявлять свое расположение к нашей общине?..

Ги укоризненно покачал головой:

– Вот вы, какой интересный народ! Я, право, не перестаю удивляться, только голову спас от петли, а уже думает о выгоде…

Авраам вскочил на колени и прижался к ногам рыцаря:

– Благодетель вы наш! Спаситель…

Ги посмотрел по сторонам и произнес, отталкивая его ногой от себя:

– Все! Проваливай, не то передумаю, да возьму, и засажу тебя в темницу!..

Авраам вскочил, неуклюже поклонился сенешалю, и побежал к воротам, то и дело, оглядываясь назад, словно опасался чего-то.

Когда он скрылся в арке крепостных ворот, Ги прошел в часовню, где его ожидали монахи, присланные Чезаре для оказания помощи в расследовании и поимке шпиона.

– Бог вам в помощь, сеньор сенешаль… – поклонились они, едва Ги переступил порог часовни. – Храни вас Господь…

– Вашими молитвами, – Ги перекрестился, оглядывая часовню. – Посторонних нет?

– Только мы, слуги Божия…

– Прекрасно. Приходил еврей Авраам, он рассказал премного занятных вещей о голубях… – сенешаль пересказал весь разговор с евреем, стараясь не пропустить ни одной подробности.

Монахи молча выслушали его. Один из них, широкоплечий белокурый монах, больше похожий на рыцаря, нежели на слугу Церкви, высказал свое предположение:

– Нам надо организовать скрытое наблюдение за евреем…

– Не понял, для чего? – Удивился сенешаль.

– Видите ли, сеньор сенешаль. – Продолжил тот, кивком головы приказав своему напарнику встать возле дверей часовни. – Если он прав и вдова является одной из группы катарских шпионов, его могут убить, чтобы попытаться замести следы. К тому же, сеньор де Леви, не помешает небольшая слежка за домом Катерины и ее гостями…

– А Флоранс? – Уточнил Ги де Леви.

– Она, скорее всего, тут не причем… – монах отрицательно покачал головой. – Пусть бедная сирота гуляет, дышит свежим воздухом. Пока…

– Что, значит, пока? – Не понял сенешаль.

– Не хотели вас беспокоить раньше времени, сеньор сенешаль. Наши люди с большим трудом разыскали старую монахиню, принимавшую роды у ее матери. Она воспитывала девочку, учила ее латыни и прочим премудростям жизни. И хотя она не видела Флоранс уже лет десять, мы полагаем, что она сможет опознать ее по нескольким родинкам, которые у нее должны сохраниться на теле…

– Так вы считаете Флоранс шпионкой?! – Ги де Леви онемел от удивления, словно на него вылили ушат ледяной воды. – Вот, уж, никогда бы не подумал…

– Всякое может быть, сеньор сенешаль… – монах пожал плечами. – Но, проверить, все-таки, не мешает. А пока, мы все будем ходить и мило улыбаться ей в глаза, чтобы, не дай Бог, не спугнуть ее, родненькую…

– Кошмар, да и только! – Единственное, что смог произнести ошеломленный сенешаль. – Бог ты мой…