– Ну, чего у тебя? Порядок?

– Дрова сырые, товарищ старший лейтенант, – вместо приветствия доложил дневальный.

Только сейчас, при неожиданно ярком свете пламени, Виноградов заметил звездочки на погонах человека в камуфляже.

– Рассаживайтесь. Сейчас перекусим, чайку попьем…

– Вы как? – Обернулся к Владимиру Александровичу полковник. – Время, вроде, позволяет.

Виноградов посмотрел на часы: до встречи оставалось ещё почти сорок минут.

– С удовольствием.

Пока прибывшие, стараясь никого не разбудить, рассаживались прямо на нары, хозяин порезал хлеба. Затем на расстеленной газете появились консервы и несколько кружек:

– Вы как насчет… по чуть-чуть?

Возникла неловкая пауза, и Виноградов понял, что отвечать придется ему:

– Нет. Спасибо, конечно, но… Мне нельзя, а вы сами смотрите, по настроению.

– Хороший коньяк. Местный, – на всякий случай уточнил старший лейтенант. На этот раз он обращался уже непосредственно к Владимиру Александровичу.

– Спасибо. В следующий раз… На обратном пути.

Водителю было не положено, полковник по примеру Виноградова пить отказался, поэтому хозяин плеснул из фляги только себе и прапорщику:

– Без обид?

– Да нормально все… Поехали!

Как раз подоспел и чай.

Пристраивая поудобнее дипломат, Владимир Александрович перехватил заинтересованный взгляд дневального. Усмехнулся: да уж, действительно! Приехал, понимаешь, какой-то хрен с горы.

Форма новая, чистенькая, без знаков различия. Шнурованые ботинки, портфельчик пижонский… И не то, что нормального «калаша» – даже кобуры с пистолетом на поясе нет.

Полковник тем временем поддерживал беседу:

– Сколько же вас тут всего?

– Я – двенадцатый.

– Тесновато…

Молодой офицер пожал плечами:

– Приходится спать по очереди. Но ведь так и так четверо службу тянут, пока остальные здесь.

– С едой-то хоть нормально?

– Сухпаек привозят.

– Ну надо же, безобразие какое… – Искренне возмутился полковник из штаба. – Вернусь, доложу обязательно. Командующему группировкой, лично!

– Да ладно! Обидно вот, что надбавку сняли… Мы же теперь, вроде как, не в зоне чрезвычайного положения находимся. Боевых действий тоже официально нет.

– Это верно.

– Так и получается, что ни льготной выслуги, ни денег… Хорошо, хоть командировочные пока платят.

…Примерно через полчаса засобирались.

– Все пойдем?

– Да в общем-то… Водитель может остаться.

– Товарищ полковник!

– Сиди. Жди пока… Или машиной займись, чтобы в любую минуту была готова. Понял?

– Понял, – опустился обратно за стол водитель.

– Может, лучше до утра останетесь? – Откинув брезентовый полог поинтересовался у полковника начальник КПП.

– Посмотрим. Как получится. Верно?

– Верно, – кивнул Виноградов.

Глупо загадывать. Неизвестно ведь, как все сложится. Люди с той стороны могут опоздать. А могут и совсем не приехать.

Они вообще много чего могут. Например, прямо на месте перестреляют Владимира Александровича и его спутников. Или увезут их куда-подальше…

Как этот паренек сказал? Веселый народ, дети гор!

Туман вокруг показался не таким густым, как раньше. Но почти сразу же за бетонным порогом Виноградова заколотила мелкая дрожь – то ли от ночного холода, то ли от напряжения нервов.

Хорошо хоть, никто не видит…

– Вот и мост уже.

– Мост?

– Ну, это мы его так называем.

– Понятно, – кивнул Владимир Александрович.

Они снова вышли к трассе, только теперь уже перед контрольно-пропускным пунктом. В этом месте дорога пролегала по узкой грунтовой перемычке, соединяюшей края сухого рва – подобного тем, какими в древности наши предки-славяне отгораживались он грабительских набегов. Ров был глубокий, в полтора человеческих роста, и вытягивался по обе стороны, насколько хватало глаз.

– Граница…

– Которой не существует?

– Административная, – уточнил полковник.

Виноградов остановился перед сколоченным из бревен и опутанным «колючкой» сооружением, которое перегородило проезжую часть.

– Дальше не стоит пока.

– Да, конечно.

От чужой территории подошедших отделяло теперь всего несколько метров.

– А у них здесь свой блок-пост есть? Постоянный?

– Нет, – помотал головой старший лейтенант. – Зачем?

– Тоже верно.

– Им-то кого опасаться? Нас, что ли?

Полковник опять угостил всех курящих сигаретами:

– Запаздывают…

– Подождем.

– А куда деваться?

– Тихо! Секундочку… – Начальник КПП поднял вверх указательный палец, и все сразу же услышали мерный, нарастающий рокот двигателей:

– Это случайно не те, кто вам нужен?

Виноградов кивнул:

– Легки на помине. Минут через десять будут здесь.

– Так… Теперь моя задача? – старший лейтенант ни к кому персонально не обращался, но ясно было, от кого он ждет ответа.

Владимир Александрович обернулся в сторону торчащего из амбразуры крупнокалиберного пулемета:

– Знаете, возвращайтесь к себе. Прикроете нас, если что.

– И вообще… Действуй по обстановке, – добавил полковник.

Начальника КПП никто ни во что не посвящал. Просто предупредили, что ночью приедут люди из штаба, а зачем, почему… А теперь ситуация нравилась ему все меньше:

– Людей из резерва поднимать?

Виноградов помялся, посмотрел на спутников:

– Да, пожалуй. Надеюсь, все будет тихо, но на всякий случай…

Когда молодой офицер исчез за бетонным укрытием, полковник снова потянулся к сигаретам:

– Жаль. Вот сейчас бы я полтинничек принял!

– Коньяк был хороший, – поддержал его прапорщик внутренних войск, снимая с плеча автомат. – Зря вы отказались.

– Еще не все потеряно… Наверстаем.

– Во, видите?

Сквозь туман пробились огоньки фар: два поменьше, а один, большой и яркий, чуть впереди.

– Значит, все же приехали…

В голосе Виноградова спутникам послышалась плохо скрываемая тревога – и в то же время явное облегчение от того, что судьба уже никому не оставила выбора.