Вечером им предстояло кормить ужином мужей, вернувшихся с уборки урожая. Старики покуривали самокрутки, обсуждая как при далеком Ватерлоо, был побеждён злодей Наполеон. Все учтиво здоровались с барыней и желали доброго здравия Дмитрию Иванычу. Ей пришла мысль в голову, что она такая улыбчивая, с белыми зубами, с развевающимися волосами, в ярком голубом платье, для них казалась почти богиней.

Юля свернула с «улочки» изб к ветхой деревенской церквушке, построенной еще при царе Горохе. Дмитрий Иваныч давно строил планы по её реконструкции, но всегда находились дела важнее, и просители шли из господского дома, не солоно хлебавши, уже который год. Рядом с церковью стоял, раскинув свои широкие ветви, пятисотлетний дуб. Юродивый Мишенька в холщовых лохмотьях, как обычно, валялся около дуба и что-то бессвязно причитал. Когда Юля подошла, он стал биться головой о землю.

- Дракон восстанет из преисподней, белка сломает гусли, отцы потеряют сыновей, а нехристи вскроют Тимура! Я то знаю, я то вижу…

- Мишенька успокойся, побереги бедную головушку. Нет здесь никаких белок и драконов…

- Но нехристи же здесь!

Она положила монетку в горшок для подношений, но Миша не унимался. Она посмотрела на его слабоумное лицо. Ей показалось, что его глаза полностью белые. Мелькнула мысль, надо выспаться, чтобы не мерещилась всякая дичь. Бедному юродивому она уже ничем не поможет. Говорили, что при бывшем владельце усадьбе, ныне покойном дворянине Корфе, Мишку взяли из деревни на службу поваренком – помогать толстой кухарке по прозвищу Булка, но отношения их не сложились, и за каждый проступок на мальчика кричали, его били, а в его лицо тыкали селёдкой. Дошло до того, что мальчик, едва обученный грамоте, стал калякать письма на деревню дедушке и бабушке с мольбой забрать его. Но он не знал, что на письме надо указывать адрес. И его мольбы становились лишь поводом для насмешек местных злых почтальонов, у которых даже саней не было. С тех самых пор, Миша окончательно поехал кукухой.

Юля отошла от деревенского юродивого. Сегодня слишком хороший день, чтобы портить себе настроение такой ерундой. Подойдя к двухэтажной помещичьей усадьбе, Юля увидела, что её встречает управляющий, Модест Карлович. Щупленький, хитренький, с длинными усиками медового цвета, которые он приглаживал, когда он нервничал или задумывался. Весьма мутный и неприятный тип, думала про него девушка.

- Доброэ утрё, Юлиа Дмитриэвна!

Слух каждый раз резал его немецкий акцент. Управляющий поклонился.

- Ваш отець говориль, что блакородным барышням, не слэдовать ночью гулять. Очень много разбойников ходить по ночам, очень много зарази, вирюсов, можна подхватить… Ай-ай-ай, Юлиа Дмитриэвна, мнэ бы не хателось бы вас потерять. Очень жаль будэт.

Она уже давно поняла, что он её ненавидит.

- Доброе утро, Мототест Калович, я просто встала очень рано утром и ездила в поля, наблюдала, как там работают крестьяне. О своих крепостных надо заботиться. Я им как вторая мама. Разрешите, пожалуйста, мне пройти, я очень устала, хочется принять ванну.

- Мне позвать слюжанок?

- Скажите им принести только кастрюли с горячей водой. Остальное я сама.

Она зашла в усадьбу и быстро побежала наверх по лестнице, ухватившись за перила. Быстрей, быстрей, подальше от Модеста Карловича. В глаза только как всегда бросилась вешалка на входе с коллекцией ковбойских шляп отца. Коричневые, с украшенными чёрными бантами тульями и широкими полями, потасканные… Это была гордость Индианова, он в них прошагал весь свет.

Забежав в комнату, Юля закрыла все окна и дверь, задернула шторы. Когда принесли кастрюли, она вылила воду в чугунную ванну, скинула платье и, с большим удовольствием, наконец погрузилась.

Спустя час она лежала на пуховой перине под шёлковым одеялом. Сначала она думала об Андрее, как он там, на мельнице, не тяжело ли ему. Потом рассматривала свой сувенирчик – металлическую башенку – миниатюрную копию деревянной Наполеоновой башни, построенной в виде вытянутой двууголки Наполеона. Когда-то это был символ Парижа. Как жаль, что царь Александр приказал её сжечь, взяв этот славный город. Затем она, вспоминая детство, игралась со своими любимыми куклами – красивой молодой леди в розовом платье с длинными белыми волосами и мужчиной в чёрном мундире, с жёлтыми пуговицами и золотыми погонами, на голове у него был белый парик, как у лордов высшего света. Отец говорил, что это кукла сделана под образ самого Джорджа Вашингтона.

Посмотрев на часы, она поняла, что уже два часа. Пора одеваться и встречать любимого. Огонь внутри разгорался с новой силой. Посмотрев на куклу-женщину, она улыбнулась и натянула розовое платье. Захватив с собой горсть орехов из вазы в гостиной, она спустилась на первый этаж. Модеста Карловича не было, она вздохнула с облегчением, видимо он ушел на кухню смотреть, чтобы Булка не била поварёнка. Узнав случай, произошедший с Мишей, помещик Индианов ввёл это ему в обязанность. Хотя, честно признать, Юля думала, что Модест Карлович занимается с Булкой немного другим делом в подсобных комнатах.

У древнего дуба, на этот раз, не было Миши. Юля с радостью заметила, что из дупла по ветвям с дерева спускалась рыжая белочка, обнюхивая воздух своим мохнатым носиком. Она поманила её орешком. Белочка быстро спустилась с дерева, распустила свой пушистый хвост, быстро вырвала своими лапками орех из пальцев девушки и жадно впилась в него. Юля отдала зверьку все орехи. Пронеслась забавная мысль, как может такое существо ломать музыкальные инструменты?

Общественная библиотека была немного в отдалении от остальной деревни. Крестьяне туда редко заходили, даже те, кто обучался в церковно-приходской школе и мог читать, хотя Индианов построил её для них, чтобы поднимать уровень грамотности и эрудированности у простого населения. Он говорил, что хочет себе не рабов, а соратников, которые будут помогать в особо важных делах. Юля же любила заходить в неё, чтобы почитать обожаемые ею любовные романы. Ей так же нравилась и приключенческая литература. Робинзон Крузо, Путешествия Гулливера… Да, как истории пойдёт, но чтобы самой пускаться в приключения… Нет. Всё же она не похожа на отца. Да и отец ли он ей, на самом деле? Он был кареглазым шатеном, а она – голубоглазой блондинкой (ну или не совсем блондинкой – просто русоволосой). Он склонен к приключениям, покорению всего необъятного, она – нет, просто хочет жить стабильной спокойной жизнью с любимым. Может быть, она пошла в мать? Но она её никогда не видела, и портретов у неё не было. Индианов говорил, что она была простой крестьянкой из Пензенской губернии, умерла при родах.