домашним делам и готовке. Он приехал около девяти часов, уставший, но довольный выполненным заданием руководства. Мы немного поговорили, обсудили мою предстоящую поездку и пошли спать.

— Я утром пораньше уеду в управление. Пока доберусь по пробкам, как раз успею к селектору.

— Хорошо, я такси в аэропорт на десять часов заказала. Встану, когда ты уйдёшь.

— Прилетишь, обязательно позвони.

— Договорились.

— Какая-то ты опять бледная и губы синие. У врача не была?

— Была, — как можно спокойнее ответила я.

— Что он сказал? — муж немного приподнялся на локте и заглянул мне в глаза.

Я не смогла отвести взгляд, смотрела на него и видела, что он на самом деле взволнован. Всё-таки больше тридцати лет вместе, не чужие друг другу, переживает.

— Выписал витамины, сказал, что надо просто отдыхать побольше и гулять на свежем воздухе.

— А я тебе всегда, что говорил? Тебе ведь уже пятьдесят стукнуло. Пора угомониться и немного подумать о себе.

— Ладно, — усмехнулась я, — давай спать, завтра рано вставать.

— Спокойной ночи.

— И тебе тоже.

Я отвернулась и почувствовала, как слеза медленно покатилась из глаза на подушку.

"Эй, ты его надумала? Хорош ныть, этого ещё не хватало!"

Но горячие слезы меня не слушались, а катились и катились. Я с облегчением слушала как мерное сопение мужа переросло в похрапывание и уже не переживала, что меня застукают за "мокрым делом" и в какой-то момент перестала сдерживать себя. Даже полегчало как-то. Встала, пошла в ванную умылась и посмотрела на себя в зеркало. Моложавая симпатичная женщина, смотрела на меня из зеркала красными опухшими глазами.

— И не смей больше реветь! — приказала я ей. — Только хуже всем сделаешь. И себе тоже. Нам с тобой сейчас нельзя волноваться. Сейчас поспим, а завтра уже после обеда будем гулять в Питере.

Я подмигнула своему отражению, улыбнулась и пошла спать.

Утром проснулась от звука хлопнувшей двери. Муж ушёл.

Я потянулась, встала, подошла к окну и начала рассматривать город с высоты восьмого этажа…

Забылась минут на пятнадцать, потом очнулась от мяуканья кота, который устал ждать, когда его накормят, и пошла на кухню. Сварила себе кофе и оставила в чашке немного остыть. Затем приняла душ и достала свою косметику. Тоник, крем, тоналка, румяна… Теперь подкрасим брови, ресницы. Меня ждёт Северная столица и дочь, а это значит, что я должна быть красивой. Когда закончила с макияжем, то от бледности и синяков под глазами не осталось и следа. На меня из зеркала смотрела красавица с каштановой копной вьющихся от природы волос и свежим румянцем на щеках.

Довольная собой я развернулась и…

Всё произошло так, как я прочитала в интернете: резкая слабость, нарастающий шум в голове, холодный пот, темнота в глазах… Я чётно почувствовала, когда остановилось моё сердце. Последний толчок — и сжавшийся комок боли в груди.

Теплая кафельная плитка встретила меня гулким звуком падающего тела. Последняя мысль: "Вот и всё…"

А потом я увидела себя лежащей ничком около двери лицом вниз. Я не понимала, что происходит и металась над телом, пытаясь поднять себя и заставить очнуться. Уговаривала и кричала, что хватит валяться, что это просто обморок и надо бороться. Через некоторое время, видя, что всё бесполезно, я легла рядом с телом и неотрывно смотрела на тонкую струйку крови, которая застыла под разбитым носом.

«Как же так? Мне врач обещал год. Ну ладно, не обещал, но предположил. А получается, что всего неделя… Кто я теперь? Душа? Но я же здесь, лежу с телом на полу, никуда не улетела». Я поднялась повыше и посмотрела в зеркало. Никого. Тогда почему я не улетела по светящемуся коридору? Ведь так все описывают свою смерть, клиническую и настоящую. Я оглядела ванную комнату, но никакого намёка на врата в «райские кущи» не увидела. Поэтому, опустилась обратно на плитку и легла рядом со своим телом.

Сколько прошло времени я не понимала. Просто в какой-то момент услышала, что входную дверь открывают ключом, и вылетела прямо через дверь в прихожую посмотреть, кто пришёл. Первым стоял перепуганный муж и рассматривал мои ботинки, которые стояли рядом с чемоданом. За ним зашёл сын и две мои коллеги с аптеки. Они быстро разделись и побежали проверять комнаты. У меня дома они были не первый раз, поэтому ориентировались в квартире хорошо. Муж и сын сразу прошли на кухню.

— Турка с холодным кофе стоит нетронутая, — сказал муж и насыпал корм коту, который вёл себя очень странно и забился в угол под штору.

Сын проверил туалет и подошёл к двери в ванную.

— Пап, в ванной свет горит.

Они вместе стояли у двери и не решались её открыть.

— Её нигде нет, — прошептала Наташа, тоже подойдя к ним, в полной тишине.

Муж осторожно надавил на ручку и медленно открыл дверь. Я вместе с ними смотрела на своё тело. Сын первым наклонился ко мне и попытался прощупать пульс на сонной артерии.

— Она же теплая, просто без сознания! Папа, её ещё можно спасти, помоги мне, чего ты стоишь? — он начал переворачивать меня на спину и делать массаж сердца.

— Наташа, Вера, уведите его в комнату, — глухим голосом сказал муж, с силой поднял сына и оттолкнул к женщинам.

— Отец, послушай, ей ещё можно помочь, как ты можешь?!

— Она здесь лежит с утра, ей уже нельзя помочь.

— Но она тёплая, живая…

— Это просто тёплый пол, сын. Вызывай врача. Твоя мама умерла, — почти шёпотом сказал он и вышел на балкон, закурив сигарету.

Холодный мартовский ветер трепал волосы и рубашку, но мужчина ничего не замечал, он смотрел остекленевшим взглядом вдаль и никак не мог собрать мысли в одно целое. И только когда пальцы обожгла догоревшая сигарета, он выкинул окурок и прошептал, пытаясь проглотить комок в горле: «Прости, что не уберёг».

Я смотрела на него, и вся наша совместная жизнь пролетала с огромной скоростью, задерживаясь на доли секунд только на самых значимых событиях: первая встреча в парке, обмен кольцами на свадьбе и его глаза, полные любви; рождение детей, счастливый отдых на лазурном берегу, сюрприз на мой юбилей. Я смотрела в родные глаза, в которых стояли слёзы, и тоже отчаянно шептала: «И ты меня прости! Я не хотела умирать и оставлять тебя одного. О Боже, что же я наделала? Что теперь будет? Как вы сможете без меня жить?» Только он меня не слышал, никто меня больше не слышал.

— Что ты наделала? Как мы теперь будем без тебя жить? — вторил ей муж.