Альбина напряженно ждала.

Синева ушла с лица малыша, и вскоре на его щеках заиграл здоровый румянец. Вздохнув с облегчением, Альбина принялась обрабатывать рассеченную бровь младенца.

— Ух ты, уснул уже, — просюсюкала вернувшаяся с молоком бабулька. — Славненький-то какой. Никита, Ник, значит. Интересно, кем ты вырастешь?!

В этот момент Альбина решила, как поступить. Неожиданно все встало на свои места. Ответ был рядом, он спокойно сопел во сне.

— Какая прекрасная сегодня луна!

— Да, но если бы вы видели ее до войны…

О. Уайльд

Это случилось внезапно. Ник уже третий раз просто так обходил двор, косясь на играющих мальчишек, когда почувствовал сильный толчок в спину. Отчаянно размахивая руками, он полетел на асфальт и больно оцарапал руку.

Раздался неприятный смех.

Ник поднял голову: над ним нависала дворовая компания. Ее главарь Рома, обладатель тяжелых кулаков и сотни веснушек, мерзко ухмыльнулся. Медленно поднявшись, Ник посмотрел на разодранный рукав и на кровь, сочившуюся из раны. Губы предательски задрожали.

— У-тю-тю, разреветься готов, Никушка, — заявил Рома. — Одиннадцать лет, скоро паспорт получать, а ревешь, как маменькин сыночек.

— Я не такой. — Ник и сам почувствовал, как неуверенно прозвучали его слова.

С глубоким вздохом, выражающим скуку, Рома отступил на шаг назад и почесал живот, выглядывающий из-под футболки. Остальные мальчишки расступились, ожидая продолжения.

Ник сжался.

— Чу! Смельчак!

— Не, ты прикинь, точно жаловаться побежит!

Рома многозначительно хмыкнул, и все замолчали. Все-таки у него были самые мощные плечи и приплюснутый нос, поэтому он решал, когда нужно смеяться.

— Да ладно, Никушка, не дрейфь, я пошутил, — смягчился Рома. — Хотел проверить, как ты на ногах держишься. Если бы ты не рухнул, то мы бы тебя взяли мяч пинать. Лето заканчивается, а ты с нами ни разу не поиграл, — с фальшивым сочувствием добавил он.

— Честно?

— Угу. Но ты глянь на себя. На ногах не держишься, рука поцарапана, бровь кривая.

Ник, забыв о ссадине, схватился за лицо. Он знал, что однажды в детстве упал с качелей и рассек бровь. Срослась она криво.

— Не, ну и скучно же с ним, — брезгливо поморщился один из Роминых друзей. — Ром, может, пойдем?

— Хорош нянчиться. Айда мяч пинать, — приказал Рома.

Ник невольно встрепенулся и откинул со лба светлые волосы. От этого неосторожного движения рука засаднила.

— Можно я с вами? — тихо попросил он.

— Кишка тонка, — ухмыльнулся Рома. — Ты че, еще не понял?

Ник едва успел увернуться от затрещины.

— Проваливай! — крикнул Рома; его вспотевшее от жары лицо пошло красными пятнами. — Сам ты — слабак, мать у тебя ненормальная, вечно боится, что с ее ненаглядным сыночком что-то случится, а отца вообще нет. Катись отсюда!

Ник хотел что-то возразить, но предательские слезы защипали глаза. Развернувшись, он со всех ног кинулся прочь. Может, кому-то его существование казалось слишком уютным и спокойным! Мама Альбина щедро давала деньги на карманные расходы, покупала машинки для коллекции… но она же делала жизнь Ника невыносимой, запрещая все на свете.

Ник спрятался возле стены дома за разросшимся кустом шиповника. Рука болела, ладно хоть кровь перестала капать. Царапину можно прикрыть рукавом, а вот разорванную рубашку не скроешь. Грозил трехдневный домашний арест, пока мама Альбина не убедится, что рана неопасна.

Тут Ник услышал за спиной шум и резко обернулся. По водосточной трубе сползал незнакомый мальчишка. Худое лицо, растрепанные русые волосы и какие-то блеклые глаза. Оказавшись на уровне второго этажа, он отпустил руки и спрыгнул прямо в лужу. На Ника полетели грязные брызги.

— Ты что? — отскочил Ник.

— Ничего, — присев на корточки, мальчишка принялся рыться в своем рюкзаке, таком же стареньком и перепачканном, как и вся его одежда. — Чего тут встал? Не видишь — тут люди по трубам лазают.

— Ты специально меня забрызгал!

— Вот делать-то больше нечего! Давай, топай отсюда.

— Куда? — оторопел Ник.

— Ты меня не зли. Топай куда подальше.

Ник что-то прошептал.

— Чего-чего?

— Я сказал, что не хочу никуда уходить, — повторил Ник немного громче. Он чувствовал себя невероятно несчастным.

— Чего? — Мальчишка, наконец, перестал рыться в рюкзаке и встал на ноги. Ростом он оказался сантиметров на пять ниже Ника. — Чего ты мне указывать вздумал? Говоришь шепотом, выглядишь будто маменькин сынок. Такого точно никто слушать не станет.

Ник невольно посмотрел на свою одежду. Конечно, весь вид портил разодранный рукав, но в остальном все нормально: ботинки с белыми носочками, черные шорты, отглаженная рубашка, из кармана торчит платочек.

— А ну! Дай пройти, — мальчишка подошел вплотную и пихнул Ника плечом.

Ник вылетел с газона на песчаную дорожку. Следом из-за шиповника показался его обидчик. И тут Ника охватило чувство нереальности, будто все происходило не с ним, а с кем-то другим. Не задумываясь, он толкнул задиру плечом.

— Ага, драться хочешь! Ну так сам напросился! — Мальчишка толкнул Ника в грудь.

Ник отступил на шаг, чтобы удержать равновесие.

— Что это тут такое?

Ник обернулся и с радостью заметил, что к ним спешит старик в клетчатой рубашке и светлых потрепанных джинсах.

— Твой дед? — нахмурился мальчишка.

— Нет, мой друг, — ответил Ник.

— Сейчас нет на тебя времени, но я найду тебя через пару дней. И мы разберемся по-настоящему, — с сожалением пробормотал мальчишка и бросился прочь.

— Дед Гордей, — сказал Ник, повернувшись к знакомому. Доброе загорелое лицо старика казалось встревоженным.

Он внимательно посмотрел Нику в глаза, затем уставился на царапину и шутливо погрозил пальцем:

— Никитка! Ты же никогда раньше не дрался. С чего же решил начать, а?

И хотя голос был строг, глаза старика улыбались.

— Наверное, съел что-то, — пошутил Ник. Он и сам был поражен тем, что оказался способен постоять за себя.

— Да уж! — Дед Гордей покачал головой. — Решительным становишься. Решительным. Давно пора. Вон и царапину уже где-то заработал.

— Царапина пустяковая, — вздохнул Ник. — Только вовсе я не решительный.

— Ты не переживай, скоро все образуется. Я тут по одному срочному делу спешу, а вот через пару дней заходи ко мне в гости, — ответил дед Гордей и поспешил прочь.