конечном счете, они в основном касаются того, что происходит на суше, а не на поверхности моря. И тут над всеми историками Средиземноморья нависает тень Фернана Броделя (1902-85), чья книга "Средиземноморье и средиземноморский мир в эпоху Филиппа II", впервые опубликованная в 1949 году, стала одним из самых оригинальных и влиятельных трудов по истории, написанных в XX веке. Начиная с 1950-х годов Брейдель руководил исследованиями многих десятков ученых не только по истории Средиземноморья выбранного им периода, но и более ранних и более поздних периодов, и не только Средиземного, но и Атлантического и других морей; а в последние годы своей жизни он с достоинством и отличием руководил уважаемой школой историков Annales со своей базы в таинственно названной "шестой секции" Высшей школы практических исследований в Париже. Но его идеи прорастали медленно. Французские интеллектуалы, такие как уважаемый поэт и эссеист Поль Валери, умерший в 1945 году, были очарованы идеей "средиземноморской цивилизации", общей для французов, испанцев и итальянцев, представленной как на их родных берегах, так и в их колониальных владениях в Северной Африке и на Ближнем Востоке. Книга Брейделя стала результатом длительных размышлений во Франции, Алжире, Бразилии и немецких лагерях для военнопленных, во время которых Брейдель совершил интеллектуальное путешествие от пристального изучения политики прошлого, которое все еще занимало многих французских историков, через средиземноморскую идентичность, постулированную Валери, к написанию истории, основанной на географии. Продемонстрировав энциклопедическое владение историей всего Средиземноморья, а не только шестнадцатого века, Бродель предложил новый и захватывающий ответ на вопрос о том, как взаимодействовали общества, расположенные по его краям. В основе подхода Брейделя лежало его предположение о том, что "все изменения происходят медленно" и что "человек заключен в тюрьму судьбы, от которой он сам мало что зависит". Эта книга предполагает обратное в обоих случаях. В то время как Браудель предложил то, что можно назвать горизонтальной историей Средиземноморья, стремясь охватить его особенности через изучение определенной эпохи, в этой книге предпринята попытка представить вертикальную историю Средиземноморья, делая акцент на изменениях во времени.

Брейдель демонстрировал почти презрение к политической истории, понимаемой как "события" (histoire évènementielle). Считалось, что география Средиземноморья определяет то, что происходит в его границах. Он оставил политику и войны в самом конце своей книги, а ее настоящая сила заключалась в другом - в понимании ландшафта земель вокруг Средиземноморья и важных характеристик самого Средиземного моря - его ветров и течений, которые помогали определять маршруты, по которым люди пересекали его. На самом деле Средиземноморье Брауделя выходило далеко за пределы моря и охватывало все земли, чья экономическая жизнь так или иначе определялась тем, что происходило там: в разные моменты ему удавалось включить в свои расчеты Краков и Мадейру. Вслед за ним Джон Прайор сделал сильный акцент на ограничениях, накладываемых ветрами и течениями, утверждая, что средневековым и ранним современным мореплавателям было трудно ориентироваться вдоль североафриканского побережья, и подчеркивая важность открытого сезона между весной и осенью, когда можно было плыть по морю при наличии подходящих ветров. В противовес этому Хорден и Перселл предположили, что моряки были готовы прокладывать дополнительные судоходные пути там, где ветры и течения были менее благоприятными, но когда другие интересы - коммерческие или политические - влекли их по новым маршрутам. Таким образом, силам природы можно было бросить вызов, проявив мастерство и изобретательность.

Физические особенности этого моря, конечно, нельзя воспринимать как нечто само собой разумеющееся. Средиземное море обладает рядом особенностей, обусловленных его замкнутым характером. В отдаленные геологические времена оно было полностью закрытым, а примерно между 12 и 5 миллионами лет назад испарение достигло такой степени, что бассейн Средиземного моря превратился в глубокую и пустую пустыню; считается, что после прорыва Атлантики оно было затоплено водой за пару лет. Он теряет воду за счет испарения быстрее, чем речные системы, впадающие в Средиземное море, способны ее восполнить, что неудивительно, если вспомнить, насколько ничтожны некоторые из рек: маленькие речушки Сицилии и Сардинии, исторические, но не значительные Тибр и Арно (Арно в разгар лета превращается в струйку вверх по реке от Флоренции). Правда, Средиземноморье черпает воду из огромной речной системы Нила, а По и Рона также вносят свой вклад. Среди европейских рек косвенный вклад вносят Дунай и речные системы России, поскольку Черное море вбирает воду из нескольких крупных артерий, протянувшихся вглубь суши. В результате в Черном море образуется избыток неиспарившейся воды, создающий быстрое течение, которое устремляется мимо Стамбула в северо-восточную часть Эгейского моря. Но это компенсирует лишь 4 процента потерь воды в Средиземном море, и основным источником, восполняющим потери от испарения, является Атлантический океан, который обеспечивает постоянный приток холодной атлантической воды, в определенной степени уравновешиваемый оттоком средиземноморской воды, которая (из-за испарения) более соленая и, следовательно, более тяжелая; прибывающая вода идет поверх уходящей воды. Таким образом, тот факт, что Средиземное море открыто на своих концах, имеет решающее значение для его выживания как моря. Открытие третьего канала в Суэце имело более ограниченные последствия, поскольку морской путь проходит через узкие каналы, но оно привело в Средиземное море виды рыб, обитающих в Красном море и Индийском океане.

Приток воды из Атлантики мешал средневековым мореплавателям регулярно выходить из Гибралтарского пролива, но не мешал викингам, крестоносцам и другим путешественникам проникать в Средиземное море. Основные течения следуют вдоль берегов Африки на восток от Гибралтара, огибают Израиль, Ливан и Кипр, затем огибают Эгейское, Адриатическое и Тирренское моря и вдоль французского и испанского побережья возвращаются к Геркулесовым столбам. Эти течения оказали значительное влияние на легкость передвижения судов по Средиземному морю, по крайней мере, во времена весел и парусов. Оказалось даже возможным использовать течения для плавания против средиземноморских ветров. Погодные системы в этом регионе, как правило, движутся с запада на восток, так что ветры могут быть выгодно использованы для перевозки судов весной из портов между Барселоной и Пизой в сторону Сардинии, Сицилии и Леванта, хотя зимой в западной части Средиземноморья основное влияние оказывает североатлантическая погодная система, а летом - атлантический субтропический максимум, расположенный над Азорскими островами. Влажная и ветреная погода зимой характеризуется мистралем, приносящим холодный воздух в долины Прованса, но у него есть много близких родственников, таких как бора или трамонтана в Италии и Хорватии. Джон Прайор отметил, что "Залив льва" у берегов Прованса назван так потому, что рев мистраля напоминает рев льва. Никто не должен недооценивать неприятность или опасность зимнего шторма в Средиземном море, несмотря на современный образ залитого солнцем моря. Время от