«Так, Фредди, что это ты разошелся? Спокойствие, только спокойствие! Ты слышал крик о помощи, какой-то хомяк попал в беду, за ним гонится убийца, а ты тут вспомнил про личные обиды. Нужно немедленно что-то предпринять! Но для начала необходимо понять, откуда шел этот крик. А для этого нужно… Верно, для этого нужно пойти к Энрико и Карузо, чтобы толком порасспросить их. Еще не хватало, чтобы из-за моих личных проблем страдали ни в чем не повинные хомяки!»

Я бросился со всех лап к морским свинкам.

Сладкая парочка сидела на пороге своей клетки этакими кроткими овечками. Карузо — весь гладкий, черный, с белыми пятнами, шерсть короткая, сам крупный такой и довольно жирный, Энрико — наоборот, мелкий, лохматый и рыжий, тоже с белыми пятнами. Они сидели и выжидающе смотрели на меня, как будто знали, что я к ним приду.

— Привет, — сухо поздоровался я, твердо решив не давать повода этим забиякам для их шуточек. — Полагаю, вам известно, что побудило меня прийти к вам.

Изобразив удивление, они посмотрели друг на друга.

— Неизвестно, — ответил Карузо, покачав головой.

— Не имеем ни малейшего представления, — добавил Энрико.

«Решили, стало быть, прикинуться дурачками. Значит, жди какого-нибудь подвоха! Но не на того напали! Меня так просто из себя не выведешь!»

— Хорошо, — хладнокровно продолжал я. — Раз вы не имеете ни малейшего представления, то поставим вопрос иначе. Вы ведь не спали?

— Не спали, — хором ответили Энрико и Карузо.

— Замечательно. А не слышали ли вы чего-нибудь необычного?

— Необычного? Нет, не слышали, — сказал Энрико и покачал головой.

— Мы разучивали новую песню, — объяснил Карузо. — Наверное, поэтому мы ничего не слышали.

Похоже на правду. Если эта парочка начинает горланить свои так называемые песни, то тут ни почем не докричишься. Даже если будешь кричать на межзверином языке.

— А чего мы не слышали? — полюбопытствовал Энрико. — То есть я хочу сказать, что такое мы должны были услышать и не услышали?

— Мне показалось, что кто-то…

«Стоп! Ну не дурак ли я! Им только скажи, что мне почудился чей-то крик о помощи, так они меня тут же на смех поднимут. Сочинят что-нибудь вроде: „В хомячьи уши лезет много чуши“. Нет, мальчики, номер не пройдет!»

Морские свинки сидели и смотрели на меня в ожидании какого-нибудь вразумительного ответа. Нужно придумать что-нибудь такое расплывчатое и по возможности безобидное, чтобы они не могли ко мне прицепиться!

Я на секунду задумался, как мне так половчее вывернуться, и тут…

— На помощь! Помогите! Спасите! Он уже здесь, у моей норки! Хомяки, на помощь!

Этот душераздирающий крик опять заставил меня содрогнуться. Я подскочил как ужаленный, и шерсть у меня встала дыбом. Моя внутренняя «система безопасности» забила тревогу.

А что же Энрико и Карузо?

Я взглянул на морских свинок.

Как ни в чем не бывало они по-прежнему сидели и смотрели на меня невинными глазами в ожидании ответа.

— Т-т-т-ам… — заикающимся голосом произнес я. — Т-т-там к-к-к-кто-то к-к-к-ричит!

Энрико и Карузо молча продолжали таращиться на меня своими поросячьими глазками.

Я заподозрил что-то неладное. И тут произошло невероятное: Энрико и Карузо, эти два брандохлыста, повалились на спины и залились визгливым смехом, дрыгая от восторга своими мерзкими лапами!

— Здорово, Карузо! — верещал Энрико. — Высший класс! Видал, как он сдрейфил?!

— Не то слово! — вторил ему Карузо. — А шерсть-то, шерсть-то, погляди, как у него дыбом встала, у нашего смельчака Фредди!

— Точно, причесочка первый сорт! — отозвался Энрико.

Я оставался совершенно спокойным. Внешне, во всяком случае. Ни одна шерстинка у меня не дрогнула, я старался ничем не выдать своего возмущения. Хотя внутри у меня все дрожало от негодования. Это же надо такое придумать! Подлее шутки мир не слыхивал, наверное, с тех времен, как вообще на свете появились шутки. Впрочем, я не знаю, когда на свете появились шутки. Наверное, тогда же, когда и морские свинки. Но издеваться над кем-то, кто попал в беду, только ради того, чтобы досадить мне… Секундочку! Кто попал в беду? Да никто! Наверняка и в первый раз кричал Карузо!

Так, голубчики, пошутили и хватит. Этого я вам так просто не спущу. Сейчас у меня получите.

Энрико с Карузо тем временем успели угомониться. Теперь они сидели в своей клетке, как два кулька, и с интересом смотрели на меня. Я сделал вид, будто ничего не понял, и постарался придать своей физиономии как можно более приветливое выражение. Сижу, гляжу на них так ласково, дескать, экие шалуны, однако. А потом как подскочу, как раздую щеки да как фукну на них изо всех сил, так что они тут же и повалились со страху. Лежат ни живы ни мертвы и не шевелятся. Вот так, голубчики! Будете знать!

В следующий раз подумаете, прежде чем со мной связываться. Хотя, впрочем, думать они не умеют. Ведь знают, на что я способен. Не в первый раз я уж прибегаю к этому испытанному средству. Но они всякий раз забывают и начинают все сначала. Наверное, это связано с тем, что в их «системе безопасности» не заложен инстинкт защиты от разбушевавшихся хомяков, и поэтому они страшно пугаются и сразу падают в обморок. Чему я необычайно радуюсь и радовался бы, наверное, еще больше, если бы не сэр Уильям, который считает, что это с моей стороны нечестно — так расправляться с Энрико и Карузо. Ему такие способы борьбы определенно не нравятся. А если сэру Уильяму что-то не нравится, то это может плохо кончиться, во всяком, случае для такого мелкого грызуна, как я.

Вот и сейчас, не успел я насладиться видом поверженных противников, за моей спиной раздался голос:

— Фредди, любезный, не соблаговолишь ли пройти со мной в другую комнату?

Сэр Уильям собственной персоной. Наверное, он все видел. Значит, ничего хорошего не жди. Достанется мне теперь по первое число. Но я молчать не буду, я расскажу, какую подлость подстроили его любимчики, и тогда он…

— На помощь! Спасите! Хомяки… А-а-а-а… Хр-хррр…

Крик захлебнулся.

Меня всего трясло. Это было выше моих сил. Ну что я могу поделать, если мой организм так реагирует на подобного рода крики? Опять у меня вся шерсть встала дыбом, так что я превратился в круглого ежа. И все из-за этого противного Карузо, который никак не может угомониться!