— Знаю, дорогая, знаю, — усмехнулся папенька и весело сверкнул голубыми, как и у меня, глазами. — А знаешь, что говорят про заносчивых индюшек?

— Ансель! — воскликнула мадам Ламбер. — Можешь неделю не заглядывать в мою спальню, — отчеканила матушка, и папенька вновь рассмеялся.

— Я напомню тебе об этом через пару дней, — подмигнул он.

Я исподволь переводила взгляд с одного родителя на другого и могла только догадываться, что они имеют в виду. Вскоре мне надоели их переглядывания, которые стали больше игривыми, чем гневными, и я отвернулась к другому окошку, разглядывая предместье Льено. Маленькие домики, окруженные садами, были приятны глазу, впрочем, как и всегда. Мне с детства хотелось зайти за плетеную ограду такого домика, посмотреть, как там живут люди, покататься с местными детьми на веревочных качелях. Не знаю почему, но мне всегда казалось, что это гораздо веселей, чем качели во дворике нашего особняка.

Нет, мы не аристократы, мы средний класс, на который знать смотрит, сморщив нос. Но всегда жмут руки и заискивающе улыбаются, когда им нужны ссуды. Мой отец — банкир и коммерсант, потому мы вхожи в светское собрание, в городской сад и даже получаем приглашения на балы. Матушка готовила меня к дебюту весь прошлый год, но из-за болезни я пропустила свой первый бал, что несказанно расстроило мадам Ламбер. Матушка считает, что я достойна лучшей партии, чем, например, одного из близнецов Айсалино. Впрочем, братьев я и не воспринимаю как потенциальных мужей, потому что мы дружим еще с тех пор, когда няньки зорко следили за неверными шагами хозяйских чад. Теперь меня ждал второй шанс, как говорила матушка, на ежегодном новогоднем балу, когда новые дебютантки покоряли высшее общество (и не очень высшее тоже).

Мы все понимали, что аристократы будут воротить от меня нос, как бы хороша я ни была. Однако для знатных, но обедневших семей я была лакомой добычей. Приданое за меня давали такое, что при желании я могла прожить и без мужа. Но без мужа нельзя, а матушке очень хотелось, чтобы я получила титул. Мне же титул был вовсе ни к чему, мне нравилось жить так, как мы жили, без лишних условностей. Папенька посмеивался над матушкиными устремлениями и махал мне рукой, чтобы не нервничала.

— Неужели ты думаешь, дитя, что сам мэтр Ламбер свяжется с каким-нибудь обнищавшим аристократишкой? — насмешливо спрашивал он. — Вот где они у меня все, голодранцы, — и папенька сжимал кулак.

Это немного успокаивало, но потом вновь развивала бурную деятельность матушка, и я нервничала. Слава Всевышнему, предложений руки и сердца мне пока поступало мало. Наиболее предприимчивые молодые люди, желавшие опередить других охотников за приданым, порой искали повод попасть в наш дом и заполучить меня и папенькины деньги до того, как я начну появляться в светском собрании, привлекая к себе внимание. Таких хитрецов папенька видел насквозь и отказывал не раздумывая, потому я жила достаточно спокойно.

— Хвала Всевышнему, наше место не занято! — я очнулась от своих мыслей после матушкиного восклицания. — Благословенный тенек, и снова наш.

— Никто не будет с тобой связываться, Дульчина, — усмехнулся папенька, спешиваясь.

После помог выйти из экипажа нам с матушкой и повел к пышному вязу, под которым уже лет пятнадцать было то самое «наше место».

— Ада! — Эдит бежала ко мне, раскинув руки.

Я подхватила ее и увлекла за собой.

— Вытаскивай шпильки, — велела я, желая быстрей избавиться от ненавистной сейчас прически.

— Вот и встретились, — хмыкнула подруга.

— Надо спешить, пока матушка в меня не вцепилась, — ответила я, и Эдит понятливо кивнула.

Вскоре она уже повязывала мне ленту, расчесав волосы прихваченным мной гребнем.

— Ну и влетит же тебе, — прыснула в кулачок моя подружка.

— Не сейчас, — я удовлетворенно вздохнула и указала взглядом на поляну, где слышался смех наших родителей.

— А близнецов не будет, — огорчилась Эдит. — Их отправили в военное училище.

— Досадно, — мы вместе нахмурились.

— Но маменька говорила, что должен появиться сын мэтра Литина, — тут же вновь просияла подруга. — Помнишь, красавчик Дамиан?

О да, я помнила! Дамиан Литин, рослый юноша со жгучими черными волосами и пронзительными глазами, такими же черными, как безлунная ночь. Мы с Эдит тихо вздыхали по нему, но Дамиан нас не замечал, потому что мы для него всегда были слишком юны. Всегда, но не теперь!

— Вижу, как твои глазки загорелись, — рассмеялась Эдит. — Но учти, я первая его очаровываю, — она погрозила пальчиком, притворно нахмурив брови.

— О, Всевышний! — фальшиво возмутилась я. — Я даже не думала о таком. Очаровывай на здоровье.

— Ты прелесть, Ада, — Эдит поцеловала меня в щеку и потащила на поляну.

Первым делом, оказавшись среди нескольких семейств, неизменно составлявших нам компанию, мы с Эдит огляделись. Если быть точной, то это я начала жадно озираться по сторонам. Вот семейство Айсалино сидят под облюбованным дубом. С ними младшие дети, которые нам с Эдит неинтересны из-за юного возраста. Мэтр Айсалино приветливо махнул нам с Эдит рукой, и мы присели в книксене.

Вот родители Эдит и ее несносный младший брат, вечно доносящий на нас. Близнецы ловко отвешивали ему подзатыльники, чем и усмиряли — нас с Эдит этот паршивец не боялся. Мадам Матьес, маменька Эдит, широко мне улыбнулась, прокричав:

— Малышка Ада, да ты стала совсем красавицей!

— Благодарю, мадам Матьес, — улыбнулась я в ответ.

С того дня, как Эдит отправили в училище, наши семейства почти не виделись, и все из-за того, что моя матушка считала мадам Матьес вульгарной особой. Слава Всевышнему, что это не мешало нашей дружбе с Эдит. К младшей Матьес мадам Ламбер относилась с симпатией, как и маменька Эдит ко мне.

После я перевела взгляд на семейство Варна, вежливо поздоровалась с ними и наконец заметила мэтра Литина с супругой. Они кивнули мне и очень тепло улыбнулись Эдит. У меня невольно вспыхнули щеки от подозрения, для встречи с кем приезжает Дамиан. Теперь я отметила и переглядывания двух семейств, и смущенный румянец Эдит, и недовольный взгляд моей матушки. И могу сказать с уверенностью, что меня привезли на смотрины. Любопытно: моя матушка знала, кого прочат в невесты молодому лейтенанту марантийского флота? Должно быть, да, потому что ее недовольный взгляд был направлен на Матьесов, а не на мои распущенные волосы. Но, несмотря на все эти переглядывания, виновник данного оживления на поляне отсутствовал. Однако его ожидали, в этом не было никаких сомнений. Но Эдит какова!

Я ухватила подругу за руку и оттащила к кустам орешника.

— Почему прямо не сказала, что Дамиан едет по твою душу? — потребовала я ответа.

— Потому что сам он об этом еще не знает, — неохотно отозвалась плутовка. — Дамиан уже несколько раз отказывался от предложенных родителями невест, потому они решили действовать иначе. Литины уже сговорились с моими родителями и теперь надеются, что я смогу очаровать их сына, чтобы он не отверг меня не глядя. — Теперь она схватила меня за руку. — Не флиртуй с ним, прошу тебя.