litbaza книги онлайнРазная литератураНерентабельные христиане. Рассказы о русской глубинке - Петр Михайлович Давыдов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 36
Перейти на страницу:
в зачаточном состоянии. Теперь у нас был СВОЙ дом. Свой храм. Свой огород. Свой сад. Своя земля. Свой пруд. Своя речка с форелью (мы брали из нее воду для питья, колодца поначалу не было). Своя деревня. Свой лес. Свои соседи. После городского муравейника все это было просто фантастикой, ставшей желанной реальностью!

Вы, наверное, уже поняли, что, несмотря на всю любовь к закатам и восходам, к запаху картошки из русской печки, мы вживались в эту хоть и желанную, но новую, неведомую для нас реальность очень постепенно, осторожно, и это оградило нас от разочарований. Перед глазами немало примеров, когда человек хочет сразу много (заводит корову, лошадь, коз, кур, кроликов и т. д., распахивает гектары) – и терпит фиаско. Я – за постепенность. В деревне было и есть и пьянство, и матерщина, но нас это не пугало, мы к тому времени были уже «тертые калачи».

Еще один момент. Городскому человеку свойственна пусть хоть и подсознательная, но надменность по отношению к деревенскому. Чему вы тут можете нас научить, «сельские лапти»? Сами, мол, все знаем, справимся, в интернете прочитаем. Общение с коренными жителями (назовем их «местными»), особенно с пожилыми людьми, использование их опыта – незаменимо. Так сложилось, что мне всегда шли навстречу. Никогда не стеснялся спросить, признать свое невежество, «фильтровал» информацию, что-то прибавлял своего и получал результат. Действуя вслепую, можно столько шишек набить, что вся романтика померкнет.

И еще. Мы не старались стать своими. Нас долго называли дачниками, но это было не обидно. Мы не мимикрировали, не подделывались под окружающих, оставались самими собой. Такими нас деревня и приняла.

Принципиально я не против жизни в городе. Спасаться можно где угодно, хоть в горах, хоть в городах. Поэтому преимущества моей деревенской жизни – личного плана. Мне, когда я приехал выбирать дом, сразу здесь понравилось. Как-то сердце легло. И со временем это благодатное чувство только окрепло. Последние годы город меня стал ощутимо тяготить; может быть, молодость прошла, зрелость наступила… Каждый из нас так или иначе ищет, где «лучше», «глубже», а у меня получилось еще и «дальше». Дальше от мегаполиса. Позже я понял, что отчетливое влияние большого города перестает ощущаться, когда отдалишься от него не менее чем на 500 верст.

Наша округа признана самым чистым уголком всей Европы. Здесь нет отравляющих жизнь факторов: промышленности, транспорта, минеральных удобрений, пестицидов и т. п. Кстати, узнал об этом, уже когда хорошо обжились. Обрадовался, конечно! Уже говорил, что воду из реки пили. А мой сосед всю жизнь ее пил и по сей день пьет, без колодца обходится. Говорит так: «Мне не напиться, пока воды со Свирицы не попью».

У нас нет пляжей, горных вершин, водопадов и т. п., но наша округа невероятно, фантастически красива! Красота эта доступна, думаю, не каждому. Она очень неброская, тихая и какая-то очень русская. У нас очень четко выражены все четыре времени года, несмотря на изменения климата.

Явное для нас преимущество – крайне низкая плотность населения. Сам по себе факт плачевный, но желающим удалиться от «круговерти», побыть в тишине, наедине с самим собой, с Богом это на руку. В нашей деревне, например, сейчас всего пять жилых домов, а растянута она вдоль дороги на два километра! Если нет желания, можно неделями никого не видеть и не слышать. Бывает, до райцентра проедешь 45 км и ни одной машины не встретишь. Мы до сих пор не запираем двери, когда уходим из дому. Можно просто палочку снаружи приставить, значит – «меня нет дома».

На первых порах своего служения я, как и полагается, думал, что мало людей приходит из-за того, что я плохой. По пословице: «Каков поп, таков и приход». Но потом сомнения меня оставили. Суть поговорки верна, но она – в другом, не в числе, а в образе мысли, поведения.

Один деревенский пастырь возглашал: «Мир всем!» И добавлял: «И тебе, Егоровна!» – так как, кроме Егоровны, больше никого в церкви не было.

Грустная особенность: на нашем приходе почти нет молодежи. Возможно, причина тому свойственная молодым людям легкомысленность, возможно – отсутствие рабочих мест, но, думаю, дело и в нас – не можем ключика подобрать к юношам и девушкам, не можем зажечь в них огонек веры…

И еще: в городе священнику его прихожане вряд ли благословят банку молока или десяточек яиц. У нас это бывает!

Город, когда он принимает приезжего человека, распыляет его на атомы. Когда человека принимает деревня, она его не только оставляет целым, но зачастую и исцеляет его.

Вспоминаю: стал священником, только что вернулся в деревню, май месяц, почти лето, длинные дни, куча дел… А жил я тогда один, матушка ко мне присоединилась через два с половиной года, почему так – это отдельная история. За полночь падал и проваливался в сон.

Просыпаюсь в пять утра от стука в окно. Думаю: затаюсь! За окном – голос нашего пастуха (а он заходил редко и только с одной целью – похмелиться): «Леша…» – «…» (Я молчу.) – «Николаич…» – «…» – «Алексей Николаич…» – «…» – «Батюшка!» – «…» – «Отче наш!!!!!»

Ну, тут я уже не выдерживаю, встаю и, стараясь сдерживать смех, иду открывать.

Приход наш маленький. Думаю, это особенность всех деревенских приходов, где деревни продолжают пустеть; на юге России деревни есть в сотни дворов, там ситуация другая. Маленький, но дружный: радости и скорби – общие. Хотя маленький – относительно приходов больших городов. А для деревни неплохо, 20 причастников – это как правило. А бывает и за 30. На вечернем богослужении – человек десять, редко больше. Кто любит тишину в храме, молитву – имейте это в виду! Дети – нечастые и немногочисленные наши гости, постоянно приходят 5–6 чад, им мы всегда рады. Детский говорок на литургии ласкает слух. Трудно даются первые годы служения, когда в храме сначала один-два человека, через год – три-четыре, укрепление идет потихоньку.

Важная особенность деревенского прихода – постоянство, неизменяемость, думаю, можно так сказать. В этой ситуации есть некая неизбежность, обреченность. Наверное, это особенность деревенского крестоношения – и для пастыря, и для паствы. Без любви тут никак. Священник вчера, сегодня и завтра один и тот же, и прихожане – те же. И так год за годом. Новое лицо, не случайное (приехал кто-то могилку убрать, заглянул в храм), из местных, – приятная, радостная редкость. Горожанин может выбирать: здесь душно (или: тесно, скучно, от священника луком пахнет и т. п.), пойду в другой храм. Священник в городе тоже не всех своих чад постоянно и сразу видит: сегодня один пришел, завтра другой, послезавтра третий. Новые лица опять же всегда есть.

Наш деревенский Свято-Троицкий

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 36
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?