— Фарагонда, твои феечки решат, что ты сошла с ума, — утирая глаза, говорит она. — Кстати, Саладин, как там ваши мальчишки?

— Мисс Гриффин, почему ты всегда говоришь о наших учениках как о несмышлёных детях? — ворчит Саладин. — Кажется, ни те, ни другие не давали на это повода.

— Ой ли! — хохочет Грифин. — Ваши хвалёные специалисты иногда будут похлеще Винкс! А уж Винкс… О, об этих я вообще молчу…

— Гриффин! — я пытаюсь одёрнуть её, но строгости в тоне явно не достаёт. — За что ты привязалась к девочкам? Только из-за того, что они всегда оказываются впереди твоих ведьм?

— Конечно, — и не пытается скрыть она. — Какая приличная ведьма это потерпит! — И внезапно добавляет, хитро сверкнув глазами: — Фарагонда… А нет ли у тебя настойки? Той самой, что…

Продолжать не надо. Я подхожу к стене и замысловатым жестом проявляю тайник — о нём не знает даже Гризельда. Достаю и ставлю на стол стеклянный флакон — с виду кажется, что внутри просто вода. Саладин очерчивает в воздухе три небольших бокала, они опускаются на стол с глухим звоном. Я вынимаю из флакона притёртую пробку, капаю в каждый по три капли. Гриффин щёлкает пальцами, и бокалы наполняются прохладной водой. Капли густеют и багровеют. Вода становится ярко-алой, вскипает, а затем снова становится прозрачной.

— Ну, за сегодняшний вечер, — говорю я, поднимая бокал.

— Да, — кивает Гриффин. — За наш грандиозный грядущий провал.

— Гриффин! Как можно? — возмущается Саладин и заключает: — За будущее Магикса, за наших учеников!

— За учеников! — хором повторяем мы неизменный вот уже девятнадцать лет тост.

— М-м, — мурчит Гриффин, утирая губы. — Ради твоей настойки, Фарагонда, я готова биться на дуэли хоть каждый день!

— Согласен, — поддакивает Саладин. Его щёки порозовели, морщины разгладились. Гриффин тоже выглядит свежее и воинственней.

— Ну, ну, давай, Фарагонда, поглядись в зеркало, — подначивает она. — Убедись, что и ты ещё не совсем старуха.

Я со вздохом всматриваюсь в ставшую зеркальной столешницу. Да… Ещё не совсем старуха, это точно; взгляд острее и собранней, в лице — спокойствие и готовность к битве. Поднимаю голову, смотрю на друзей и улыбаюсь:

— А мы ещё повоюем!

— Ещё как! Только, прежде чем выйти из кабинета, накинь хотя бы усталый морок. Боюсь, твои девочки видели тебя такой, как сейчас, только на картинке в учебнике истории, — ядовито смеётся Гриффин и исчезает. Саладин откланивается без лишних слов.

Смотрю на циферблат. До встречи с Валтором два часа, я успею вздремнуть. Единственный побочный эффект настойки — даже после одной капли требуется сон. Хотя бы короткий. Что ж, время ещё есть…

Накинув, по совету Гриффин, морок, я выхожу из кабинета и плетусь к своим комнатам. На пороге меня, конечно же, ловит Блум. Натурально зеваю, прикрывая рот рукой:

— Блум, я очень устала, у нас было долгое совещание…

Кажется, морок вышел что надо, а может, я даже слегка переборщила: Блум, бормоча о чём-то срочном, глядит на меня почти с ужасом. Ну хорошо, девочка, что там у тебя?

Мы медленно идём обратно в мой кабинет. Всю дорогу я мучительно вспоминаю, закрыла ли тайник. Если о нём прознает кто-то из учениц…

Закрыла. Усаживаюсь в своё кресло, пытаюсь принять чуть более бодрый вид. Незачем пугать девочку, она и так слишком впечатлительна. Шутка ли — иметь внутри силы Огня Дракона.

Она просит меня не убивать Валтора, — этот жадный до господства подонок наплёл ей, что заточил её родителей в собственном теле. Блум горячо шепчет, что нужно использовать Водные Звёзды, что она согласна рискнуть потерять свои силы, лишь бы пленить Валтора и узнать тайну своей семьи…

— Водные Звёзды, в случае нашего проигрыша, станут последней линией обороны школы, — повторяю я то, что уже говорила Гризельде. — Но я обещаю вам не убивать Валтора, Блум.

Сколько лжи, сколько лжи и притворства, особенно с ней! Разве она виновата, что стала средоточием силы и точкой преткновения, краеугольным камнем всего измерения, целью и мишенью ведьм-прародительниц?.. Но об этом Блум только предстоит узнать. Не стоит пугать её раньше времени.

— Идите, Блум. Всё будет хорошо, не беспокойтесь. — Ещё одна успокаивающая, пустая фраза. Блум уходит. Я смотрю вслед её точёной фигурке в миниатюрных джинсах и в который раз думаю: как у Валтора, Даркара, Трикс, прочих её врагов поднимается рука на это хрупкое существо? Кажется, возьми её за запястье — и оно переломится. Тонкие, словно у жеребёнка, колени, буйные рыжие волосы, сверкающие глаза. Девочка-фея, девочка-огонь.

Блум уже ушла, а я продолжаю размышлять о ней, не замечая, как бежит время.

Её мать тоже была красива, но спокойной, медленной красотой. Блум же — сплошной порыв. И тем не менее, она очень походит на мать: мягкий взгляд, покатые плечи, волосы, вьющиеся на концах…

Я хорошо помню Марион; Команда Света — это больше, чем друзья и соратники. Вероятно, такими когда-то станут и Винкс.

— Но и мы ещё повоюём! — говорю я тишине кабинета. И чувствую, как внутри наконец-то перестаёт вздыхать осторожная Гризельда и заговаривает оторва-Гриффин. Где-то во мне просыпается давно позабытый задор — не феи. Ведьмы. Первая настоящая битва почти за двадцать лет! Есть от чего расправить плечи, Фарагонда!