После двадцати трех часов движение по трассе настолько ослабло, что дорожное полотно надолго погрузилось в темноту.

«А может, оно и к лучшему? – подумал Бахтияр, поднялся и направился к своим воинам. – Мы спокойно спустимся отсюда, выберем место, заминируем дорогу и вернемся».

Так все и произошло. В наступившей темноте большая часть группы двинулась вниз. На склоне остались два опытных воина с техникой и снаряжением: прибором ночного видения, радиостанцией, дорогой видеокамерой, американской снайперской винтовкой и гранатометом. Движение транспорта по трассе к этому времени практически прекратилось.

К обочине трассы бойцы спустились без происшествий. Четыре пары моджахедов, меняясь через каждую сотню метров, тащили две тяжеленные сумки с американским пластичным взрывчатым веществом С-4, в основе которого был всем известный гексоген. Каждая упаковка С-4 весила не менее пяти килограммов, так как была заранее обернута в «рубашку» из разнообразных металлических предметов: шестеренок, болтов, шариков или роликов из подшипников, всяческих обломков. Всего таких упаковок в сумках насчитывалось шестнадцать штук. Восемьдесят килограммов, из которых как минимум половину составлял С-4.

– Да, рванет так, что от этого участка дороги ничего не останется, – сказал Бахтияр четверым своим воинам, которые копали рядом с дорогой две неглубокие ямы. – Только пара огромных воронок.

В получившиеся углубления бойцы начали аккуратно опускать взрывные устройства.

Пока они подсоединяли к ним радиоуправляемые детонаторы, полевой командир связался с дозором, оставшимся на склоне.

– Все нормально, брат. В обе стороны нет никакого движения, – доложил старший дозора и добавил: – Вы можете спокойно работать. В случае чего мы вас предупредим.

Работа спорилась. Бывший радиоинженер Халик возился с детонаторами, Карим подавал ему нужный инструмент, а Иззатулла подсвечивал небольшим фонарем. Бахтияр находился рядом, волновался и постоянно посматривал по сторонам.

В этот раз все обошлось.

Инженер скрепил последние контакты, заизолировал место соединения, поднялся с колен, отряхнул от пыли одежду и заявил:

– Готово.

Полевой командир включил фонарь и оглядел сперва одно место закладки, затем другое.

Халик, как, впрочем, и всегда, все сделал мастерски. Не было видно ни проводов, аккуратно протянутых до кустов, ближайших к трассе, ни антенн, подвязанных к ним.

– Уходим! – скомандовал Бахтияр.

Один за другим моджахеды направились в сторону склона и вскоре растворились в темноте южной ночи.

Об основном варианте действий полевому командиру пришлось забыть. В этом он убедился еще раз спустя час после возвращения на прежнее место.

– Ни одной машины, брат! – встретил его восторженной репликой один из единоверцев. – Аллах наблюдал за нами и все устроил наилучшим образом!

Бахтияр и сам был приятно удивлен той легкости, с которой прошла первая половина операции. От начала спуска до возвращения на площадку склона прошло никак не менее часа, и за это время на трассе не появилось ни одной живой души! Однако особой радости по этому поводу полевой командир не выказывал, хорошо понимал, что самое сложное остается впереди.

Он распределил дежурства на остаток ночи, приказал всем свободным людям отдыхать, сам же закинул на плечо автомат, поднялся чуть выше по склону и присел на камень. Бахтияр решил провести в дозоре первую смену. Пока товарищи устраиваются на отдых и тихо переговариваются, все равно не уснешь. Да и сердце стучит слишком часто. В это время лучше успокоить дыхание, вспомнить прошедший день, оценить его, поглядеть в небо и поговорить с Богом. А позже вместе со сменой подоспеет и сон.

Движение по трассе возобновилось с восходом солнца. Сначала в западном направлении на приличной скорости пропылил старый советский «уазик». За ним проползли два порожних грузовика. В половине шестого утра на дороге надрывно гудели и двигались в обоих направлениях десятки автомобилей.

Бахтияр потер руки и проговорил:

– Отлично! При таком раскладе у нас все получится наилучшим образом, и Усама останется доволен.

Он прижался к красноватой почве, поднял бинокль и с разыгравшимся азартом смотрел на машины, появлявшиеся из-за плавного поворота. Бывший инженер Халик держал в руках радиопередатчик и ожидал приказа. Но полевой командир медлил.

К месту закладки приближались два автомобиля. Казалось бы, очень даже неплохая цель для атаки. Моджахеды нетерпеливо поглядывали на Бахтияра.

– Ждать! – процедил он сквозь зубы, надеясь заполучить еще более жирную жертву.

Вскоре из-за поворота показалась целая колонна тяжелых грузовиков.

– Один, два, три, четыре, пять, – считал Карим, лежавший рядом с командиром.

Лучшего момента подобрать было трудно, и Бахтияр рявкнул:

– Приготовились!

Инженер сосредоточил взгляд на пульте дистанционного управления, остальные бойцы направили стволы оружия в сторону трассы.

Когда головной автомобиль поравнялся с дальней закладкой, раздалась команда:

– Подрыв!

Две яркие вспышки на мгновение ослепили воинов, засевших на склоне. Первая и третья машины, идущие в колонне, были буквально снесены взрывами, прогремевшими рядом с ними. Кувыркаясь и разваливаясь, они полетели в противоположный кювет. Второй и четвертый автомобили, оказавшиеся чуть дальше от эпицентров, перевернулись и остались на дороге. Пятый грузовик и все последующие успели затормозить и почти не пострадали.

По уцелевшим автомобилям не стрелял лишь один Иззатулла. Он немного приподнялся над грунтом, держал в руках дорогую камеру и вел видеосъемку. Кадры гибели колонны нужны были для некоей арабской телекомпании, сотрудничавшей с «Талибаном». Ее новостные репортажи моментально распространялись по всему миру.

Автоколонна была полностью уничтожена в первые же минуты боя. Всего в ней насчитывалось семь автомобилей. Четыре погибли от взрывов закладок, еще два мастерски подстрелил из гранатомета глазастый Карим. Последний грузовик воины Бахтияра подожгли метким автоматным огнем. Он сгорел после взрыва топливного бака.

Приказ Усамы был выполнен.

– Уходим! – крикнул полевой командир.

Его воины прекратили стрельбу по уцелевшим правительственным солдатам и нехотя покидали позиции.

– Бегом! – поторапливал их Бахтияр. – Нам нужно успеть добраться до машин!

Самым сложным в его представлении было перевалить через хребет. Скорость подъема в гору будет небольшой, и вся немногочисленная группа станет отличной мишенью. Дальше тропа пойдет вниз, до места, где были спрятаны внедорожники. Почему-то Бахтияру казалось, что с момента посадки в автомобили опасность минует.

Поначалу рядом с поднимавшимися моджахедами и впрямь посвистывали пули и вздымались фонтаны пыли. Но по мере того, как дистанция увеличивалась, огонь противника ослабевал, а вскоре совершенно прекратился.

– Ты все зафиксировал на камеру? – спросил Бахтияр, мешая тяжелое дыхание с надрывными хрипами.

Иззатулла, взбиравшийся рядом с ним по камням, кивнул и ответил:

– Да, все. От начала операции до твоей команды к отходу.

– Отлично. Теперь главное – уйти отсюда.

Пока операция складывалась удачно. Все десять моджахедов верили в ее благополучный финал.

Однако это продолжалось недолго, ровно до тех пор, пока в небе не послышался нарастающий гул. Группа в этот момент забралась на вершину хребта и намеревалась без остановки приступить к спуску. И вдруг!..

– Пара, – прошептал Бахтияр, глядя в светлую даль.

– Нет, их там больше, как минимум звено, – не согласился с ним Карим.

Однако оба они ошиблись. Из-за вершины ближайшей горы один за другим вынырнули три пары боевых американских вертушек.

Первый же залп неуправляемых ракет смел с вершины хребта половину группы. Что случилось с остальными, полевой командир попросту не видел, ибо все вокруг заволокло пылью и гарью. А человек пять-шесть раскидало, закрутило, искалечило.

Все вокруг смешалось. Взрывы, упругие волны горячего воздуха, дым, пыль, крики, гул двигателей и дробный звук лопастей.

Бахтияр прижался к земле и чудом уцелел, не получил ни единой царапины. Рядом