— Вот тут да... В общем, представился он как Александр Трилович. Подданный Англии, хотя по происхождению то ли серб, то ли хорват... Мутный он какой-то: общается только на английском, хотя сам говорил, что из бывшей Австро-Венгрии. Всё ходит, высматривает, что-то записывает. Не пьёт, не курит, на баб даже не смотрит. Комнату обыскали: ничего подозрительного, разве что диплом какой-то на немецком, хотя говорил, что в Лондоне учился... В общем, нет понимания, что за человек был...

— Был?

Самуил Львович споткнулся.

— Товарищ Глебов... Вы, собственно, по его душу... В общем, сейчас сами всё увидите...

— Сбежал, гад?

— Хуже... Всё сейчас увидите...

Оставшуюся часть пути шли молча. Клим Глебов был насторожен: интуиция ему подсказывала, что дело нечисто. Раз его дёрнули — произошло что-то из ряда вон. И это явно нечто большее, чем подозрительный иностранец. Но раз прислали этих двоих встретить — либо следы быстренько заметают, либо вообще ничего не понимают. В первом случае ладно, раскроет. Во втором придётся повозиться...

Полустанок преодолели минут за десять. Ничего интересного, типичное для степей хаотичное нагромождение деревянных бараков разной степени паршивости, к окраинам проткнутое парочкой «мазанок» от украинских переселенцев. Примечателен разве что тот факт, что полустанок настолько маленький и запущенный, что даже здание администрации располагается в выкрашенном в синий двухэтажном бараке — обычно для сельсовета строили что-то каменное.

Особый объект номер тридцать семь-ща, он же «Полигон», встретил товарища Глебова контрольно-следовой полосой наподобие тех, что недавно стали применять на границе с Польшей. За ней был забор из металлической сетки с колючей проволокой наверху, на каждом углу по вышке. Вышка стандартная: начальник с прожектором, боец с пулемётом Дегтярёва, более известным как ДП-27, хороший стрелок с «мосинкой». Въезд на территорию «Полигона», он же вход, единственный и как следует охраняется: двойной шлагбаум, справа будочка ВОХРы, слева, вроде бы как случайно, стоит «полуторка» — не самый худший укрепрайон в условиях степи. В будке охраны трое, все при табельных ТТ-33, кобуру которого сложно не узнать, за ними на полке лежит ДП-27 при пяти дисках патронов. Снаружи стоит часовой: под сто восемьдесят, на плече «мосинка», на поясе ТТ-33, нож. Напротив его брат-близнец.

Около «полуторки» рядовой с ТТ, на поводке служебная собака. Рядом, по всей видимости, начальник караула — при офицерских ромбах на воротнике, на поясе «наган», курит. А вот возле начальника караула самое интересное — настоящий руководитель всего этого вертепа — это было понятно уже по тому, как заискивающе на него косится начкараула и с какой улыбкой здоровается Самуил Львович.

Крепкого телосложения, на вид не больше сорока, усы как у Ворошилова. На правой скуле светлым полумесяцем шрам, каблук левого сапога на пару сантиметров выше правого — вероятно, память о плохой операции. Галифе в сапоги, офицерская гимнастёрка под широкий пояс, в нагрудном кармане пачка махорки. Небольшое пенсне лишь подчёркивает жёсткость и даже жестокость взгляда, бритая налысо голова слегка блестит в свете керосинки. Из оружия только пистолет, но необычный — старина «Маузер», похоже, трофейный либо наградной, в деревянной кобуре. Руки в карманах — в левом, по всей вероятности, трубка. Тёртый калач.

— Яков Иосифович Агнаров. НКВД, руковожу проектом.

— Клим Глебов. Вам телеграфировали.

— Так точно.

Рукопожатие крепкое, но не давящее. Прощупывает, кого прислала Москва.

— Как доехали?

— Нормально... Начнём?

— Давайте.

Агнаров, немного покачиваясь, бодро зашагал вглубь «Полигона». Латыгин и Сахаров пропустили НКВДшника из Москвы вперёд, засеменили следом. Клим старался не упустить ни одной детали — надо было понять, как Агнаров хочет представить картину. Это ведь он связался с Москвой. И, похоже, с кем-то не ниже приближённых Ягоды, а то и с самим Генрихом Григорьевичем...

— Справа бараки ВОХРы, два дома на сотню личного состава каждый. За ними столовая, соседнее здание банька. Чуть поодаль — склад ГСМ, рядом гараж. Техники у нас немного: четыре «полуторки», пара танкеток — Т-27, линейные. Недавно получили ещё мотоциклеты с коляской: ПМЗ-А-750, три штуки. Есть ещё броневик — но он так, басмачей пугать и чтоб руки помнили, в реальности там на ходу только пулемёт.

— Где хранится оружие личного состава? Противогазы?

— Через здание от гаража. Караул: три внутри, при прожекторе на входе, по одному на угол здания. Здесь всё строго... Строение между оружейкой и гаражом — конюшня. Три десятка голов, под охраной двоих, ухаживают местные степняки. Собственно, их тут половина в части. Народ тёмный, но власть чувствуют.

Глебов кивнул — Агнаров был местным «царьком», не иначе. Со свитой и гвардией.

— Вон то здание, выкрашено в белый цвет — медсанчасть. Зинка, Шура, Манька — санитарки там, если что — пользуйтесь... За медсанчастью склады обмундирования, колючки, сапоги, там, консерва всякая. Рядом офицерский барак — с красным знаменем над входом и клумбой. Есть отдельная радиоточка.

— Остальная часть где размещена?

— Коллектив у нас небольшой, тридцать девять человек, включая меня. Инженера размещены в бараках слева, синего цвета. Комнаты на двоих на втором этаже, на первом кухня, общие помещения. На входе в каждый барак по «вахтёру» — так мы их называем. При ТТ, смотрит за порядком... Затем жёлтый одноэтажный барак — это дом для самых главных. Там у нас по комнате на рыло: Кебучев, Ефроим, Трилович. В четвёртой комнате размещается Самуил. Отдельное помещение — для Романа... Следом дом из неокрашенной древесины — это моя вотчина. Комната для гостей и КБ на первом этаже, моя комната, кабинет и зал заседаний на втором. Вы будете в комнате для гостей. Рядом вышка связи, в пристройке телеграф. Вопросы?

Яков Иосифович пристально посмотрел в лицо «москвичу».

— Где проводятся сами исследования?

— В десяти метрах от вышки связи деревянный штакетник, как бы делит всё пространство слева-направо. Вот за ним начинается, собственно, полигон. Занимает четыре пятых объекта. В глубине полигона есть... установки, что мы исследуем. Электромоторы там, вкруг установок, несколько помещений для опытов... В общем, инженеры обычно там обитают, либо в КБ. На территории полигона есть специальные метки, мишени, пара телег — для удобства. Вход через заборчик единственный, калитку охраняет часовой, смена по три часа. Около установки ещё двое дежурят, отдельно тройка находится в помещении для опытов. Само собой, с той стороны тоже вышки, в восемь утра и в восемь вечера устраиваем обход вдоль забора, смотрим на следовую полосу. Обход по двое, с фонариками и собакой — у нас их три: Султан и Хан живут