кино. Не то, чтобы они это знали. В возрасте двадцати четырех лет, один из старейших работающих там, он всегда испытывал проблемы с удержанием работы, несмотря на то, что его редко увольняли. Ему просто становилось с ними скучно, и он уходил, практически не предупредив или вообще не предупредив. Часто оставляя своих коллег в тяжелом положении, поскольку они пытались справиться со своей сменой, зная, что они были в меньшинстве. Даже если бы скука не овладела его чувствами, на этой конкретной работе он с первого дня работы знал, что не впишется в нее. Другие сотрудники были позднего подросткового возраста, и ему было трудно говорить с ними на их уровне. Черт возьми, даже менеджеры выглядели так, как будто они все еще должны были быть в подгузниках. Некоторые из них даже вели себя так же.

Было два часа ночи, а снаружи здания с кондиционером все еще было тепло, и Майкл не возражал против того, что вышел из дома без пальто. Он встал в дверях и закурил сигарету; быстрая затяжка, и приторно-сладкий никотин испарил все остатки стресса. Он опустил серебряную зажигалку обратно в карман брюк и провел рукой по своим темно-каштановым волосам. Он чувствовал, что все пошло наперекосяк. Еще одна проблема с работой заключалась в том, что они заставляли вас носить бейсболку. На некоторых людях они выглядят круто. Нo, не на Майкле. Он всегда жаловался, что в них он выглядит особенным, и через несколько ночей работы там он уже пришел к выводу, что в них даже нет необходимости; руководство просто заставляло персонал носить их, чтобы немного снизить их уверенность. С пониженной уверенностью их было бы легче контролировать. Никто больше не разделял его убеждений, и он уже получил два письма с предупреждением от руководства за то, что не явился в надлежащей рабочей форме в те дни, когда решил, что не хочет носить бейсболку. Бессмысленное проявление неповиновения с его стороны, потому что рядом всегда была запасная, которую он мог надеть.

С противоположной стороны автостоянки неподвижный фургон мигнул фарами, привлекая внимание Майкла. Еще одна вспышка фар, когда Майкл улыбнулся и поднял руку в воздух, чтобы показать, что он заметил его и уже в пути.

- Увидимся завтра, - сказал Уэйн, один из многих менеджеров кинотеатра, выходя из здания вслед за Майклом.

Майкл одарил его улыбкой, когда спускался по лестнице к автостоянке:

- Я так не думаю, - пробормотал он.

- Чего?

Уэйн крикнул ему вслед:

- Я сказал "хорошо", - солгал Майкл.

Он не мог утруждать себя тем, чтобы закончить вечер спором.

Он открыл пассажирскую дверь фургона, как только оказался достаточно близко, и заглянул внутрь, чтобы увидеть одного из своих лучших друзей, Джоэла.

- Убери это дерьмо, - сказал Джоэл, его зеленые глаза были прикованы к сигарете, свисающей изо рта Майкла.

- А мы не можем просто открыть окно? - спросил Майкл, запрыгивая на сиденье "Фолькса".

- Я серьезно, выкинь это дерьмо, - повторил Джоэл. - Ты, блядь, воняешь.

- Господи, отказывает мужчине в его простых удовольствиях, Джоэл... - простонал Майкл. Он сделал очень длинную затяжку, прежде чем выбросить окурок из фургона. - Счастлив?

- Ты собираешься провести все выходные, куря?

- Зависит от того, собираешься ли ты провести все выходные, будучи жалким ублюдком.

Последовала небольшая пауза, прежде чем они оба начали смеяться.

- Как у тебя дела? - спросил Джоэл, выезжая на фиолетовой машине со стоянки.

- Xорошо... Теперь мне лучше, и я не вернусь в эту дыру с дерьмом. Ты взял мою сумку?

Джоэл кивнул:

- Что они сказали, когда ты им рассказал?

- Pассказал им? Я им ничего не сказал. Ты просто не собираешься возвращаться?

Джоэл был немного моложе Майкла, но вы бы так не подумали, если бы посмотрели на них бок о бок. Годы работы в холодных гаражах, учебы на механика испортили его цвет лица, и он всегда выглядел так, как будто не потрудился смыть различные моторные смазки со своих черных волос; всегда спутанных и спутанных.

- Чертовски верно. Я не должен им никаких одолжений. Значит, ты закончил фургон?

- Вроде того.

- Вроде того?

- Вроде того.

- Что ж, выглядит неплохо.

- Да, с ним почти все в порядке.

Фургон действительно выглядел хорошо. Классический фургон "Фольксваген Кэмпер" с обалденной сверкающей фиолетовой краской, который, безусловно, привлекал внимание проходящих мимо людей. Багажник на крыше был сделан из блестящего хромированного металла. Даже решетка фургона была хромированной. Внутренности тоже были починены. Сиденья, когда-то обтянутые рваной вонючей тканью, теперь были обиты роскошной кожей - роскошной кожей, которую Джоэл чрезвычайно оберегал, вплоть до того, что просил людей вынимать ключи из задних карманов, прежде чем сесть, опасаясь вызвать разрыв.

- Так что же не было исправлено нормально? - спросил Майкл.

- Давай просто скажем, что нам чуть не пришлось ловить такси...

- Что?

- Он не завелся.

- Но теперь все в порядке?

- Надеюсь. На самом деле я не выключал двигатель, чтобы проверить, заводится ли он снова. Он завелся. Я подумал, зачем раскачивать лодку?

Майкл засмеялся:

- Тебе не кажется, что было бы лучше сначала починить двигатель?

- Не староват ли ты для работы в кино? - возразил Джоэл.

- Ах-ха! Я там больше не работаю!

- Туше! В любом случае, у меня сейчас нет денег, чтобы починить двигатель.

- Откуда мы заберем остальных? - спросил Майкл, устраиваясь поудобнее.

- Они все ждут в доме Лары.

- Лары?

Джоэл кивнул.

- Она все еще едет? - спросил Майкл.

- Ты знаешь, она никогда не хотела ехать в эту поездку. Она делала это только для того, чтобы доставить мне удовольствие...

- И теперь вы расстались?

- Ну, теперь она едет только для того, чтобы позлить меня.

Джоэл заметил, что Майкл смотрит на него с выражением беспокойства на лице. Без сомнения, он беспокоился о возможных безостановочных препирательствах со стороны бывшей пары.

Майкл менял не только работу, но и подружек, и он твердо верил в невозможность оставаться друзьями после того, как расстался с кем-то, в кого эякулировал. "Границы были пересечены", - всегда говорил он людям, которые утверждали, что можно остаться друзьями.

- Все будет хорошо, - сказал Джоэл с тем, что должно было быть ободряющей улыбкой. - Мы оба взрослые люди...

* * *

- Мудак.