– Нет, я в интернете сидел, – ответил Кирилл, глядя на Лизу. – Беседовал с единомышленниками в чате…

– Продвинутый ты у нас, Русаков! – усмехнулась Лиза. – А что, просто так общаться уже не можешь?..

– Лиза, ты забыла – двадцать первый век на дворе! – в ответ усмехнулся Кирилл.

Вообще Кирилл Русаков был неплохим парнем, только у него была мания – обязательно выделиться на общем фоне. Если говорить с друзьями – то только в интернетовских чатах. Фильмы смотреть – только те, которые на первых строчках хит-парадов. Да и выглядеть он старался соответственно: рюкзак – чуть ли не из крокодиловой кожи, часы на руке – вроде тех, с которыми космонавты на орбиту летают, сотовый телефон – тоже какой-нибудь особенный, с набором функций, которые обычному человеку и за всю жизнь не понадобятся. Ручка – и не ручка вовсе, а сложное устройство, которым не только на бумаге пишут, а еще и компас, и бинокль, и микроскоп, и термометр, и часы, и фонарик – все в одном тоненьком корпусе…

Самое интересное, что родители у Русакова были самыми обычными людьми, а вот дядя – бизнесменом. Это он поощрял любимого племянничка, дарил Кириллу всевозможные прибамбасы.

Русаков сел на диван рядом с Лизой и Ниной, достал из кармана рубашки очередное устройство.

– Слайдер. Джава, джиэсэм, джипиэрэс, блютуч, система навигации, беспроводная связь в трех стандартах…

– Чего? – засмеялась Лиза, которой все эти слова показались чем-то вроде заклинаний. В технике с электроникой она разбиралась очень слабо.

– Короче, последняя модель сотового телефона, – солидно пояснил Кирилл. – Дядя Макс подарил, вчера.

– Балует тебя дядя, нечего сказать, – пожала плечами Нина. – Слушай, Русаков, а зачем тебе все это?

– Как?! – поразился Кирилл. – Я ж современный человек, должен жить в ногу со временем. Девчонки, запишите мой новый номер, кстати. Я его сменил – он теперь только из счастливых цифр.

Нина с Лизой переглянулись.

– Да ну, – отмахнулась Лиза. – Мне, например, совершенно незачем тебе звонить.

– Да и мне тоже, – согласилась Нина.

Подруги поднялись с дивана, отошли к окну.

– Господи, как он мне надоел! – с раздражением сказала Лиза. – Пижон несчастный!

– Слушай, Лизавета, по-моему, ты ему нравишься, – подумав, произнесла Нина, глядя в окно.

– Я?

– Ну да!

– Я не могу ему нравиться, – с сомнением произнесла Лиза. – Мне кажется, Русакову могут быть интересны только какие-нибудь особенные девчонки. Особо продвинутые! А я что – самая обыкновенная…

Она покосилась на зеркало, висевшее сбоку. Зеркало отразило девочку среднего роста, с весьма средней внешностью – не красавица, но и не уродка. Каштановые волосы завязаны на затылке в хвост, зеленовато-карие глаза, маленькая родинка над левым углом рта. Джинсы, свитер… У родителей Лизы не было возможности одевать свою дочь в каких-то дорогих бутиках. Впрочем, она и не сходила с ума по всем этим тряпкам.

– Так нельзя говорить, – строго сказала Нина. – Каждый человек – особенный.

– Тебе хорошо – ты умная, – уныло произнесла Лиза. – А я даже не знаю, чего хочу. Вот есть красивые. Есть умные – как ты, которые свое будущее по кирпичику складывают, к выбранной цели идут. Есть какие-нибудь особо талантливые – которые пляшут или там картины рисуют! А я…

– Зато у тебя воображение хорошо развито, – напомнила Нина.

– Ага! Если б оно у меня было развито, я бы что-нибудь более убедительное придумала! Ведь ты же мне сразу не поверила, что меня чуть ураганом не унесло!

– Поверила… Вернее, почти поверила. Слушай, но это все неважно! Тебе-то самой этот Русаков нравится?

Лиза обернулась, оглядела еще раз Русакова, с надменным видом нажимавшего кнопки на своем навороченном телефоне.

– Если честно, то нет.

– Ну, тогда пошли отсюда, – решительно сказала Нина и потащила свою подругу в гардероб. Сама Нина была на редкость неромантичной особой – она думала только о своей будущей карьере.

На улице светило солнце, вовсю капало с сосулек – середина марта как-никак. Подруги пошли вдоль здания библиотеки.

– Тут раньше какой-то купец жил, – вдруг почему-то вспомнила Лиза, глядя на каменную стену с лепными узорами. – В нашей библиотеке то есть…

– Ну, допустим, не в библиотеке, а особняке, построенном в стиле модерн, – поправила Нина подругу. – Это памятник архитектуры, который, между прочим, охраняется государством. Ты хоть раз обращала внимание на то, какая внутри планировка?

– Угу, – ответила Лиза, которая очень смутно представляла, что такое «планировка». – Но я о другом… Это ж надо – один человек жил в огромном доме, где два этажа, куча комнат, длинные коридоры, лестницы всякие…

– Но он же не один жил, а, наверное, с семьей, – возразила Нина. – И прислуги было полно, и всяких других людей.

– Интересно, а у дяди Кирилла Русакова тоже свой дом есть? – снова задумалась Лиза.

– А ты спроси.

– Вот еще!

Подруги прошли улицу, другую, потом свернули за угол. Возле отделения милиции остановились – там царила какая-то суета.

На крыльце стоял внушительного вида мужчина в милицейской форме и бронежилете и командовал:

– Сундуков, Васин – на соседнюю улицу, патрулировать сквер! Следить за тем, чтобы мусор мимо урн не бросали, на скамейках с ногами не сидели, собак без намордников не выводили. Вперед!

Сундуков и Васин немедленно бросились исполнять его приказание.

Лиза попыталась сосчитать звездочки на погонах милицейского начальника.

– Капитан? – прошептала она на ухо Нине.

– Нет, майор, – возразила Нина, которая всегда все знала. – Какой грозный, да?

– Ага! Наверное, преступники от одного его вида теряются! – согласилась Лиза.

Милиционер в бронежилете продолжал распоряжаться:

– Так, а вы, лейтенант Титаренко, идете в соседний дом и проверяете, действительно ли соседи гражданина Хорькова занимаются в домашних условиях изготовлением мыла!

Титаренко уныло поежился:

– Товарищ майор, вы думаете, сто́ит? Этот Хорьков – известный склочник, он все время на своих соседей жалобы строчит: то они у него на скрипке по ночам играют, то батареи отпиливают, то ведут шпионскую деятельность, а вот теперь – мыло варят… Я этих соседей видел – они вполне приличные люди, сами не знают, куда от этого Хорькова деваться!

– Без разговоров! – рыкнул начальник. – Мы обязаны проверить каждую жалобу от населения!

Рация на его поясе неразборчиво зашумела: «бу-бу-бу-бу!»