Они создавали в голове Ярославы образы, понятные для нее — кто умрет, где и когда, каким будет запах, какая будет погода и какие звуки будут окружать умирающего. Смерть разрешала призракам приблизиться к Ярославе и сказать ей то, что она должна узнать, но если они, например, касались руки человека, Смерть сразу же отталкивала их от смертного. Ярослава знала, когда приходили покойники или тени: в комнате появлялся запах могильной земли, будто само кладбище явилось к вестнице.

Сейчас, сидя в окружении духов, к ее руке прикоснулся покойник. От внезапного холода на теле девушки появились мурашки.

— Прочь, — услышала Ярослава чей-то голос. Ярослава поняла, что это была сама Смерть, но голос той не был похож ни на мужской, ни на женский.

«Впервые слышу Ее голос», — подумала Ярослава. Голос Костлявой был нечто средним между женским и мужским, и совершенно непонятным для человека. Чем-то далеким и неизведанным.

Когда покойники исчезли, Ярослава все равно не чувствовала себя в безопасности. Она знала, кто был в комнате.

— Зачем ты шепчешь мне? Почему именно я? — хриплым голосом спросила девушка. Голос ее был неуверенным, слабым, словно что-то пыталось остановить ее. Смерть взяла Ярославу за подбородок длинными острыми когтями. Сердцебиение девушки участилось, Ярослава сжала в руках ткань юбки. Девушка знала, что сейчас Смерть смотрит ей в глаза.

— Мне говорят — я передаю и делаю, — изо рта Смерти, если он вообще был, повеяло пещерным холодом; мраком и тьмой катакомб, где были погребены люди. Смерть убрала когти. Ярослава проглотила слюну и опустила голову. Девушка судорожно вздохнула, пытаясь успокоиться.

Когда Смерть покидала комнату, она посмотрела на Ярославу — девушка это явно почувствовала. Вестница услышала знакомый шепот:

— Завтра ты умрешь в двенадцать часов дня, на дороге тебя собьет машина. Встретимся на той стороне, слышащая.

В комнате уже никого не было, но слова Смерти звучали в сознании Ярославы так громко, словно Костлявая все еще была здесь. Видимо, у Ярославы не было выбора — все решено давным-давно за нее.

Успеть до пяти

«Успеть до пяти, успеть до пяти», — твердил ей внутренний голос. Роза не до конца понимала, что значили эти слова, но знала, что эта информация была важной, а потому повторяла ее как молитву.

Девушка летела над полом, оставляя позади себя толпы потусторонних существ и разрушавшийся изнутри обветшалый дом. Создания из темного мира пытались схватить ее за ноги, укусить, поработить и заточить в свои оковы. Их голоса переплетались с криками, возгласами, плачем и словами на неизвестном языке, словно одурманивая юную девушку и заманивая в сверхъестественные сети. Но Роза сопротивлялась им и знала, что нужно выбираться как можно скорее.

«А как же брат? Где же он? Выбрался ли?»

И тут внутренний голос подсказал, что брат так и не выбрался из этого проклятого места.

Стоило ей остановиться, так к ней тут же подлетела женщина с полностью обгоревшим лицом и схватила ее за плечи.

— А нет твоего брата! Умрет он здесь! — она смогла укусить ее руку.

Девушка оттолкнула ее и вновь полетела над полом.

«Брат в подвале. Если его не спасти, он не проснется», — прошептал внутренний голос. Была ли это обычная интуиция или же кто-то подсказывал ей? Роза не знала, кто или что именно это было, но понимала, что если сейчас не спасет брата и не успеет до пяти, то они останутся здесь навсегда.

Невидимая рука потянула ее прочь от демонов прямиком в подвал. Роза прошла сквозь дверь и увидела, как в подвале бесцельно бродили серые безымянные души, которые, видимо, давно попали в цепкие лапы Тьмы и стали ее основным источником питания. Они не обращали никакого внимания ни на мальчика, ни на Розу.

Данил сидел в углу и плакал, но когда увидел сестру, тотчас же поднялся с места. Его лицо озарила улыбка, а в глазах появилась надежда.

— Розочка! — трехлетний брат кинулся к ней в объятия. Девушка обняла его и собралась уходить, но перед ними начал проваливаться пол, образуя глубокую яму. Роза успела отпрыгнуть от нее.

Из огромной ямы поднялись языки пламени и длинные цепи с шипами, что подобно щупальцам Кракена стали разрушать все вокруг и хватать безымянные души. Некоторые души не успевали даже вскрикнуть, и цепи затаскивали тех прямиком в ад. Одна из цепей схватила Данила за лодыжку и потянула вниз. Роза не отпускала брата, не позволяя нечисти забрать его.

Она оказалась на краю ямы, у самого пекла. Ее руки обжигало, а брат вот-вот мог отправиться прямиком к дьяволу.

— Мне больно! — прокричал мальчик, ощущая, как цепь сдавливала его ногу и тянула все сильнее.

Невидимая сила, которая, по всей видимости, и спасла Розу в первый раз, промелькнула еле заметным призраком и отрезала цепь. Из ямы донесся оглушительный вой нечеловеческих голосов.

Роза крепче обняла брата. Их поглотил белый свет.

Проснувшись, Роза первым делом испугалась того, что ее брат, возможно, не проснулся. Она вскочила с кровати и побежала к нему в комнату. Разбудила его и успокоилась, когда Данил открыл глаза и пробубнил тихим голосом:

— Розочка, ты чего?

Девушка облегченно вздохнула, думая, что это был всего лишь сон. Но спокойствие сменилось ужасом, когда на ноге Данила Роза увидела ожог, похожий на цепь, сковавший ногу.

— Мы же ведь живы, мы выбрались, — сказал брат и перевернулся на бок.

Роза обратила внимание, что ее руки обожжены, а на одной из них был виден укус. Был ли это укус от человека или от зверя, девушка затруднялась ответить.

— А сколько сейчас времени? — спросила она, будто в пустоту, и посмотрела на настенные часы.

«Четыре часа пятьдесят девять минут… Так вот, что это значило».