как обычно погружаюсь в свои любимые книги. Я была красивой и храброй; мне суждено было испытать любовь и выжить, обрести счастье и прекрасные воспоминания. Реальная жизнь ничего такого мне не обещала, но в приятной темноте старого, обветшавшего кинотеатра об этом можно было позабыть.

В кровать я свалилась усталой, но довольной, предвкушая, как утром я буду поглощать остатки праздничного ужина и читать новую книгу. Но когда я проснулась, в квартире стояла какая-то необычная тишина и кофе не пахло. Что-то было не так.

Я спустилась и обнаружила на кухонном столе записку:

«Я твоя мама, и я люблю тебя, но я так больше не могу».

Нет, это невозможно. Она не могла бросить меня. Как она посмела?

Я посмотрела на свои руки, повертела ладонями вверх-вниз, как будто они мне не принадлежали. Ничто больше мне не принадлежало: ни стул, на который я рухнула, ни стол, в который уткнулась лбом, ни окно, через которое смотрела. Даже мама больше не была моей.

Я не понимала. Я не делала плохого уже больше полугода. Мама устроилась на новую хорошую работу, эта квартира нам нравилась. Какая-то бессмыслица.

Я побежала в спальню. На кровати до сих пор лежали простыни и стеганое одеяло. Она оставила и другие вещи. На ночном столике лежали ее романы в мягких обложках. В ванной стояли почти пустые бутылочки с шампунем и кремом для рук. Несколько посредственных блузок до сих пор висели в шкафу на дешевых проволочных плечиках, которые выдают в химчистке. Такие вещи мы обычно не забирали с собой при переезде, но на этот раз она оставила и меня.

Меня охватила дрожь. Я вернулась на кухню и перечитала записку. Не знаю, можно ли прочесть что-то между строк, если написано только одно предложение, но ее невысказанные слова читались ясно:

«Я больше не могу защищать тебя, Марен. Вместо этого мне следует защищать остальной мир.

Если бы ты только знала, сколько раз я думала о том, чтобы сдать тебя полиции, упечь в тюрьму, чтобы ты никогда этого больше не делала…

Если бы ты только знала, как я ненавижу себя за то, что произвела тебя на свет…»

Я знала. И я должна была заранее понять, к чему все идет, потому что уж слишком особенным выдался мой день рождения, конечно, он должен был стать последним проведенным нами вместе днем. Она заранее все спланировала.

Я была для нее только обузой. Обузой и ужасом. Все это время она заботилась обо мне, только потому что боялась меня.

Меня охватило какое-то странное чувство. В ушах зазвенело, как бывает в глухой тишине, только вот внутри головы как будто гудело эхо удара церковного колокола.

Потом я заметила на кухонном столе кое-что еще: толстый белый конверт. Не открывая его, я догадалась, что там лежат деньги. Желудок свело спазмом. Я встала и кое-как вышла из кухни.

Подойдя к ее кровати, я заползла под одеяло и сжалась в комочек. Я не знала, что еще мне делать. Мне хотелось заснуть, забыть обо всем и, проснувшись, понять, что ничего этого не было, но вы знаете, как бывает, когда отчаянно хочешь снова заснуть. Когда отчаянно хочешь вообще чего-то.

Остаток дня прошел как в тумане. «Властелина колец» я так и не открыла. Я не прочитала ничего, кроме того, что было в той записке. Позже я встала и снова походила по дому; мне было слишком плохо, чтобы есть, а когда стемнело, я легла в кровать и пролежала несколько часов. Мне не хотелось жить. Какая жизнь меня ожидала?

Я не могла заснуть в пустой квартире. Плакать я тоже не могла, потому что она не оставила мне ничего, что можно было бы оплакивать. Если она что-то и любила, то забрала все это с собой.

Пенни Уилсон была моей первой и последней няней. После нее мама оставляла меня во временных детских садах, где сотрудники были перегружены работой, где им платили слишком мало и где не было опасности, что кто-то мне хоть раз улыбнется.

Много лет ничего не происходило. Я росла образцовым ребенком, спокойным, усидчивым, со способностями к учебе, и со временем мама убедила себя, что я ничего ужасного не сотворила. Воспоминания имеют обыкновение искажаться и превращаться в ту правду, с которой легче жить. Да, это был сатанинский культ. Фанатики убили мою няню, облили меня кровью и дали мне косточку из уха, которую я засунула себе в рот. Это была не моя вина. Я ничего не делала. Я не была чудовищем.

Поэтому, когда мне исполнилось восемь, мама отправила меня в летний лагерь. Это было одно из тех мест, где мальчики и девочки живут в хижинах, расположенных на противоположных берегах озера. В столовой мы тоже рассаживались отдельно, и нам почти не разрешали играть вместе. Во время занятий девочки плели цепочки для ключей и «браслетики дружбы», а позже мы научились собирать хворост и разводить костер, хотя по-настоящему после наступления темноты мы снаружи никогда не оставались. Спали мы на двухъярусных кроватях и каждый вечер просили вожатых посмотреть, не заползли ли нам в волосы клещи.

Каждое утро мы купались в озере, даже при облачной погоде, когда вода была холодной и мутной. Другие девочки забредали только по пояс и стояли с недовольными лицами, дожидаясь сигнала к завтраку.

Но я хорошо умела плавать и чувствовала себя в озере как рыба в воде. Иногда я даже ложилась спать в купальнике. Однажды утром я решила переплыть озеро и добраться до мальчиков, чтобы потом хвастаться своим подвигом. Я плыла и плыла, наслаждаясь бодрящей прохладой воды, омывающей мое тело, и почти не обращала внимания на свистки спасателя, зовущего меня назад.

В какой-то момент я остановилась, чтобы посмотреть, долго ли мне еще плыть, и тогда-то увидела его. Наверное, ему в голову пришла та же идея – доплыть до девочек на другой стороне.

– Привет, – сказал он мне.

– Привет, – ответила я.

Нас разделяло, пожалуй, футов пятнадцать, и мы разглядывали друг друга на расстоянии. Над нами нависли темные тучи. В любую секунду мог начаться дождь. С обоих берегов доносились отчаянные свистки спасателей. Мы подплыли чуть ближе, достаточно для того, чтобы вытянуть руку и соприкоснуться пальцами. У него были ярко-рыжие волосы и столько веснушек, сколько я ни у кого не видела, ни у мальчика, ни у девочки; веснушки почти полностью скрывали его бледную кожу. Он заговорщицки улыбнулся, как будто мы уже были знакомы и заранее