Он указал мне на разветвление Линии Судьбы на моей ладони. До определённого момента две ветви расходились в разные стороны, но на одном и том же отрезке внезапно обрывались. Там же ровно посередине разрыва появлялась третья линия, которая продолжалась вниз до запястья.

— Каким бы Путём ты ни шла из данных тебе двух возможных до наступления возраста, о котором я тебе сказал, и где обе эти линии внезапно обрываются, ты должна ступить на окончательный Единственный Путь либо погибнуть…

Я уходила. Он улыбался мне вслед…

* * *

Был февральский субботний вечер. Я стояла в подземном переходе рядом с книжной лавкой. Мне было очень и очень плохо, оттого ЧТО я ВИДЕЛА в своём ближайшем будущем, и мне совсем не хотелось идти домой. В потоке людей, стремящихся ко входу в метро, я вдруг заметила старенькую монахиню. Я почему-то уже знала, что она обязательно подойдёт ко мне и начнёт читать мораль. Но я ошиблась. Она подошла и улыбнулась:

— Я знаю, что тебе сейчас очень плохо, потому что ты ВИДИШЬ. Но Бог тебя любит — у тебя золотой венец над головой. Здесь недалеко в лесу есть часовня. Сядешь на троллейбус, проедешь две остановки. Сегодня — родительская суббота. Поставь две свечи за упокой своих родителей. Ты должна сберечь себя для Света.

Сказав это, она растворилась в толпе.

Я не знала, что в этом лесу есть часовня. Но я знала, что в этом лесу есть маньяк. Он на протяжении уже нескольких лет убивал тех, кто, видимо, искал там часовню. «Интересно, а был ли кто-то, кто искал маньяка, который искал тех, кто искал часовню?» — подумала я, но почему-то послушно проехала две остановки на троллейбусе, вышла на улицу и стала спрашивать редких прохожих в этот поздний февральский вечер, не знают ли они, как найти часовню в лесу.

Было очень темно. Падал снег. Прохожие шарахались от меня, будто я спрашивала их, как найти нужную мне книгу в Библиотеке Вселенной. В лес вело несколько тропинок. Я пошла по одной из них. Очень темно. Снег. Тишина. Никого вокруг. Глухой лес. Я шла долго. Очень долго. И мне уже стало казаться, что та монахиня — всего лишь плод моего воображения, как вдруг где-то вдали замерцал Свет…

Я — метр…

И пятьдесят…

Плюс восемь…

Сантиметров…

Но слышишь, я — поверь мне! — выше

Из книги Гиннесса — высокой самой! — крыши!

Я — больше, чем один лишь взятый город! —

Я — города! — скорее даже — страны!

Все параллели и меридианы —

Лишь лоскутки мной пройденных дорог! —

Я — волны! Я — моря! Я — океаны! —

Чьей глубины познать ещё не смог! —

Я — непрерывный! — ласковый! — поток

Всех существующих и мыслимых энергий! —

На волосах моих — платок —

Повязан Вечностью! — смотри! — её касаюсь я руками,

Как матери своей! — Танцуя с облаками! —

Я — девочка — Апрель! — иных — неведомых! — небесных! — тайных сфер!

Я — небо, я — витражных храм! — всех вер! — Нет мер

Таких, чтоб ты меня измерил! — Вне рамок времени! —

Вне всяческих границ! — Я — унисон

Всех голосов! — зверей и птиц!

Я — музыка! — едва лишь слухом уловимых! — звуков!

Я — сон!

Я — ночь!

Я — день!

Я — встреча и разлука!

И не одна Вселенная во мне — вмещается! — вращается! — сливаясь воедино!

И всё, что зримо и не зримо, — есть тоже я…

Мне сердцем — Солнце! — и огонь его — в ладонь — твою — Бери! — И… береги, познав

Любовь! — дарю! — я — миллиарды звёзд! — сложу в один единственный букет! —

Чтоб подарить — ТЕБЕ! — Я — свет!

Я — тысячи свечей! — неугасимо пламя! — Я — память

О каждом, кто когда-то был и есть! — Я — все, кто будет! —

Я — свод картинных галерей, разбросанных по миру,

Словно капли… Я — радуга эфира! — Я — лабиринт со множеством дверей!

Во мне — всех кораблей

Последний пункт… Я — пристань вечная и я же — только миг! —

Библиотека книг — всех изданных! — и тех, что только будут — когда-нибудь! —

В НЕ наш с тобою! — век — во мне! — и я сама — есть книга! —

Я — человек,

Но я — есть всё! И это всё —

Во мне! — Во мне — одной…

Поверь! На этом белом свете

Есть место

Чудесам!

Я так хочу, чтоб мы влетели в Осень

С тобою вместе!!!

…И на крыльях — Ветра…

Возьми с собой в дорогу… метр…

И пятьдесят…

Плюс восемь…

Сантиметров…

Я соскучилась… по всему, чего не было

Между нами… и вряд ли сбудется:

Падению — нашему! — звёздному! — с неба, по

Не исхоженным — нами! — улицам!

По городам, что нас — вместе! — не видели,

По поцелуям — змеиным! — и — бабочкой!

По поклонению — тайному! — идолу —

Той! — на столе! — фотографии! — в рамочке!

По письмам — Вашим! По — Вашему! — голосу!

По — дерзким и властным! — прикосновениям!

По — белой — подушке, где — чёрные! — волосы —

Волнами! — в пальцах и — в такт! — движениям!

По вздохам! объятиям! стонам! усталости! —

Ночи до — полного! — изнеможения!

Так, чтоб — ни слова! — во мне — не осталось бы!

Но… как хотелось бы! — вновь! — продолжения!

Губы кусаю! Смотрю — с опаскою!

Не нарушаю я рамок приличия!

И… задыхаюсь! — под лживою! — маскою! —

К Вам — Равнодушия и Безразличия!

А я… так соскучилась… по всему, чего не было

Между нами… и вряд ли сбудется:

Падению — нашему — звёздному — с неба, по

Не исхоженным… нами… улицам…

Мы познакомились случайно в книжном магазине. Когда я говорю «случайно» — это значит абсолютно не случайно, а совершенно закономерно, то есть намеренно запрограммированным Высшими Силами образом, исходя из причинно-следственных связей, цепочку которых мы не в состоянии вычислить логическим путём. Я не верю в случайность.

Раньше книги приходили ко мне через людей. Люди, которые совсем внезапно встречались мне на пути и практически мгновенно исчезали в неизвестном направлении, успевали в буквальном смысле лишь сообщить название книги, которую мне обязательно надо прочитать, и имя автора. Книги озвучивали совершенно разные, из разных областей, но действительно то, что мне было необходимо именно тогда, в тот момент моей жизни. А несколько лет назад я вдруг научилась выбирать себе книги сама, и, что интересно, с тех пор мне перестали посылать людей, пробегающих мимо и выкрикивающих по ходу своего стремительного движения названия книг и имена их замечательных авторов.