затем становились четвертью часа, потом получасом, но докладов от них не поступало. Приблизительно через час, я услышал шум двигателя и буквально через пару минут, у штаба остановился один из посланных в разведку ПРП. С него спрыгнул капитан в маскхалате, козырнув, доложил:

—Товарищ подполковник, согласно последнего Вашего приказа, я вел разведку вдоль следов колонны, в западном направлении.

—Что обнаружили, капитан?

—Практически ничего, вот, только пустую пачку из под сигарет...

При этом, он вынул из нагрудного кармана мягкую пачку белого цвета в целлофановой обертке, на которой черными буквами было написано "Родопи".

—Куда привели следы?

—Дальше на запад, товарищ подполковник.

—Это точно, ты ни чего не путаешь капитан?

—Никак нет, я специально приказал механику двигаться по обочине, что бы не забить след колонны. У нас гусеница узкая, а в следе широкая и средняя, а еще там много колесной техники...

—Пустую пачку где нашел?

—На обочине, метрах в трех от дороги.

—Может она к этой колонне отношения не имеет?

—Может быть, товарищ подполковник. Но запах табака еще не выветрился, и пыли на ней практически не было, думаю кто-то, кто замыкал колонну и выбросил ее подальше.

—Логично.

—Что еще можешь добавить?

—Колонна в движении не останавливалась, следов от обуви я не заметил, только в одном месте на обочину съехал автомобиль типа нашей "таблетки" или "УАЗа".

—Почему так думаешь?

—По отпечатку протектора, утром после росы, песок на обочине влажный, след от колеса четкий, как в детской песочнице от мокрого кулича, у моего служебного "УАЗа" такой же.

—Кем служишь?

—Замначальника разведки артполка, Сибирский военный округ.

—Понятно, капитан. Есть какие-то мысли?

—Думаю надо дождаться данных от второй группы, они должны уже вот-вот догнать колонну.

—Почему так думаешь?

—Скорость движения колонны, с передовым дозором, боковым и тыловым охранением небольшая — километров десять-пятнадцать в час, а ПРП свободно может идти тридцать.

—А если они перешли границу аномалии еще ночью?

—След машины тогда бы был оплывший, они прошли, когда еще роса не просохла, часов в девять утра. След мы обнаружили в три, получается, колонна ушла от границы не более чем на сорок километров, реально не больше двадцати.

—Обоснуй.

—Если это армейская колонна, то командир не мог не понять что происходит — гудело и грохотало хорошо.

—Так, допустим.

—Пока то, да се, пока вперед ушла разведка, вот и получается, что далеко они уйти не могли.

—Спасибо за службу капитан. Свободен!

Молчавший все время моего разговора с капитаном, Едрихин произнес: — Давай, командир, принимай решение, как нам быть с остальными людьми? Да и с техникой разобраться не мешает.

— А чего тут решать? Ты остаешься на хозяйстве, а я съезжу, посмотрю на людей.

Выйдя на связь с командиром второй группы, приказал ему быть, в назначенное время на восточной опушке леса, где находится аэродром.Пока они будут туда добираться, я рассчитывал с командиром первой группы ПРП, имевший позывной "Ключ-1", добраться до обнаруженного аэродрома, и лично выяснить что там есть. Тут как раз вернулся в расположение Бак на БТРе. Приказав ему быстро освободить броню, взяв с собой еще пару солдат, мы поехали на аэродром.

Добрались до него минут через двадцать. Можно было и быстрей, но решил ехать лесом, тем более что именно по этой колее вернулся назад ПРП. Только непосредственно у аэродрома, БТР выехал на дорогу и уперся в закрытые ворота. Водитель БТРа посигналил. Пока ждали, чтобы открыли ворота, вылез и осмотрелся.Как и докладывал Джулай, вправо и влево от дороги уходил забор из готовых заборных плит.

Наконец, за воротами что-то загремело, одна створка немного отошла и я увидел пожилого мужчину. Он не спеша осмотрел нас и подняв голову спросил:

—Что надо?

—Отец, нам бы с начальником вашим поговорить.

—По какому вопросу?

—Серьезное дело к нему отец, пропусти...

—А вы кто такие будите?

—Отец, не видишь, военные мы...

—Да вижу что военные, токо военные, они разные бывают. Щас такое время настало, смутное...

—Не дрейфь дед, мы не немцы!

—Да вижу что не немцы. Подожди чуток, щас узнаю.

С БТРа было видно, что за воротами есть несколько деревьев, под которыми можно спрятать БТР от наблюдения с воздуха. Поэтому, приказав двум бойцам открыть ворота, мы медленно заехали на территорию аэродрома и поставили бронник в тень деревьев. Спрыгнув на землю, я подошел к сторожке и услышал как дед говорит с кем-то по телефону: — Не, не немцы Степан Романович, наши.

—...

—Я что форму нашу не видел, да и автоматы наши.

—...

—Хорошо, передам и расскажу как проехать к КДП.

Сторож, медленно и аккуратно положил трубку. Затем одел летнюю кепку, повернулся и увидев меня, ни чуть не смущаясь, сказал: — Вам, товарищ военный, надо вот по этой дороге проехать до конца, а там по правую руку на холме увидите диспетчерский пункт. Там вас будет ждать командир отряда. Зовут его Степан Романович.

Ехали мы по обочине, чтобы не поднимать пыль, которая стеной поднималась вверх. Из-за того, что ветра не было, пыль оседала очень медленно, и прекрасно показывала всем любопытным интенсивность движения по дорогам. Наконец из-за поворота показался холм, на вершине которого угадывалось какое-то сооружение. Подъехав ближе, удалось рассмотреть, что это было полуподвальное строение.

Нас уже ждали. У лестницы наверх к вершине стоял мужчина лет сорока в синих форменных брюках и такой же форменной рубашке с погонами гражданской авиации. На голове была, явно шитая на заказ, фуражка. Тулья, козырек — все было в меру. Мелькнула мысль: «Надо будет узнать, где заказывал..., бл.. , дурак, ты о чем думаешь!»

Подойдя, привычно кинул руку к пилотке и представился:

—Подполковник Нечволодов.

—Командир отряда Зархин Степан Романович.

Пожав друг другу руки, Зархин продолжил: — А как по батюшке?

—Николай Макарович.

—Николай Макарович, Ваш приезд как-то связан с некоторыми событиями, которые происходят с утра в нашем районе?

—Степан Романович, Вы можете конкретнее?

—С самого раннего утра, у нас пропала телефонная связь, электроэнергия. Летчики отправленные, согласно плана на авиахимработы прилетают с выпученными глазами и невнятно несут всякий вздор.

Он говорил очень взволнованно.

—Что конкретно они говорят?

—Какие-то немцы, война,