«Ну чем не человек? Черт, он копирует меня!» – мелькнула мысль и тут же исчезла. Тромб улыбнулся:

– Хочешь говорить – будем говорить. Только не здесь! У меня дома.

– Что это – «дома»? – Вирусапиенс еще не полностью избавился от скрипа в голосе.

– Дома? Это… – Тромб задумался, осознав, насколько трудным и долгим может получиться объяснение.

Слишком много значений имеет это простое, но емкое по смыслу слово. Конечно, можно попытаться рассказать о появлении у него человеческих привычек, но тогда придется рассказывать и о многом другом: о пребывании в голове Потёмкина, о тоске и одиночестве, о стремлении создать в виртуальном мире подобие человеческого жилья.

– Это… то место, где… Ты не поймешь! – закончил он неожиданно, ощущая на себе пристальный взгляд.

Завершив трансформацию, новорожденный брат-близнец теперь рассматривал его вприщур.

– Зачем программе дом?

Не дожидаясь ответа, проехал вперед и замер, ожидая, что Тромб последует за ним.

– Здесь нет война – я обещать! Сейчас идем говорить в твой дом.

Кресло-каталка яростно завизжало, но Вирусапиенс не обращал на противные звуки никакого внимания. Он пожирал Тромба глазами, словно хотел запомнить каждое его движение, впитать каждое слово.

– Нет так нет! Кому она нужна? – боец отряхнул пыль с одежды и бодро зашагал по улице. – Война, я имею в виду.

Вирусапиенс кивнул, заскрипел рядом.

«Как же провести тебя в мои апартаменты, чтобы бдительный администратор не заметил?» – приближаясь к святая святых атомной электростанции – управляющему серверу, Тромб остановился, но было поздно: защита успела засечь чужака. Едва зеленоватые лучи антивирусного сканера коснулись Вирусапиенса, как тут же завизжал сигнал тревоги.

* * *

– Вас здесь быть не должно! – душераздирающий визг заполнил голову. – Здесь для вас смерть!

Содрогаясь от безмолвного крика, Дмитрий поежился. Пугающая мысль исходила отовсюду, просачиваясь в мозг, парализовала волю. Страх застрял в груди, сжимая сердце железными тисками, заставлял вибрировать и без того напряженные мышцы.

Сбежать бы. Вот только где спрячешься от Вселенной, снизошедшей до разговора с едва различимым в бесконечности ничтожеством?

Потёмкин прислушался и понял, что угрожающий разум равномерно рассеян в пространстве. Оглянулся, но рядом никого не заметил. Только мутные газовые потоки, озаряемые вспышками электрических разрядов, клубились вокруг. Постепенно глаза привыкли к окружающей обстановке, и он стал различать плавающие в тумане яркие шары: десятки, сотни, тысячи пылающих сфер. Используя внутренние резервы организма, переключился на восприятие в инфракрасном диапазоне и едва не закричал от удивления. Мириады капелек жидкого огня сновали вокруг, заполняя все видимое пространство и сливаясь на пределе видимости в сплошную ослепительную стену. Хаотично перемещаясь, они стремились к странному образованию – маленькой сплюснутой звезде.

Впрочем, хотя гигантский артефакт и мог сравниться с нейтронным карликом по размеру, до естественного светила он не дотягивал – слишком мал. Тонкая паутина багровых рек напоминала кровеносные сосуды. Опутывая многокилометровый диск, они стекались к полюсам, заполняя одно широкое русло.

Вглядываясь в горящие потоки, Дмитрий понял, что реки на самом деле состоят из бесчисленного множества накачанных плазмой шаров. Беспрестанно пикирующие в горящую поверхность, они растворялись в раскаленной лаве, тут же пропадая из вида. Ныряя в стремительный поток на одном полюсе, они через некоторое время всплывали на другом. Яркие – словно подзарядившись – выпрыгивали в космическое пространство и вновь занимали очередь на бесконечный слалом.

Дмитрий запоздало сообразил, что ужас, пропитавший пространство и заполнивший его сознание, исходит именно от мелькающих перед глазами плазменных шаров. Необычайно сильные в ментальном[1]плане, разумники внимательно рассматривали холодных пришельцев. Они ожидали действий со стороны незваных гостей.

Потёмкин огляделся и неуверенно шагнул навстречу.

Плазмоиды сжались, словно ожидая удара, но маленькое двуногое существо ничего не предпринимало. Осознав, что человек не опасен, они, как по команде ослепительно вспыхнув, раздулись от возмущения.

Сопротивляясь всепроникающему страху, Потёмкин с трудом распрямился и зарычал:

– Так-то вы встречаете гостей?!

Словно в ответ на крик, впереди вспыхнул нестерпимо яркий огонь.

Компенсатор ментального воздействия потемнел, загудел от перегрузки. Сжимающая голову узкая металлическая полоска растеклась по всему телу защитной пленкой.

Из темноты появилась мерцающая фигура Вячеслава.

– Это и есть гуорки, которые мутят воду на старушке Земле? – поинтересовался он, мгновенно прячась в энергетический кокон.

– А это их супермозг – центральный компьютер! – закричал Потёмкин и сразу же удивленно замолчал. Нелепая, показавшаяся чужой мысль мгновенно объяснила назначение гигантского сооружения.

– Ну ты даешь, Броненосец! Я бы так сразу не сообразил. – Вячеслав махнул рукой в сторону выстроившихся в боевом порядке гуорков, скривился, сжимая виски.

– Чёрт! Как молотком по башке лупят, шарикоподшипники, – возмутился он.

Пылающая возмущением шарообразная публика перестроилась, образовав круглое ожерелье.

Прижимаясь друг к другу, гуорки закружились в убыстряющемся хороводе. Безумный танец притягивал все больше участников. Между землянами и громадным эллипсоидом завертелся настоящий огненный торнадо.

Компенсатор внешнего воздействия уже не гудел – он ревел, как турбина реактивного самолета, едва сдерживая нарастающее ментальное давление.

– Пси-защита не выдержит, мозги сгорят, – закричал Дмитрий, отыскивая взглядом Вячеслава.

Захотелось сбежать, но Потемкин знал, что не оставит друга одного.

– Врешь! Не возьмешь! – прохрипел он, вытащив из памяти черно-белую фразу знаменитого революционного утопающего.

Гигантская воронка вытянула расширяющийся хобот подальше от охраняемого эллипсоида. Заглатывая газовую смесь, космический пылесос вплотную приблизился к испуганным людям. Хлёсткие разряды молний как-то разом забыли о природном беспорядке, дружно направив острия копий в их сторону.

Вспышки молний, рев ментального компенсатора, мелькание огненных шаров – все смешалось в безумном стремлении уничтожить двух маленьких существ.