class="sup">{3}. В этой шутке есть большая доля правды. Слово «традиция», так же как и слово «национализм», относится к тому разряду терминов, которые от слишком частого употребления стали столь привычными, что мы, как правило, не задумываемся над их реальным содержанием: как бы само собой разумеется, что здесь и так все ясно. Между тем это иллюзия обыденного сознания. Первый же шаг на пути познания, ведущем от поверхности явления в «глубину», открывает перед нами широчайшие теоретические горизонты.

Традиция представляет собой сложный многомерный феномен, различные аспекты содержания которого раскрываются в зависимости от ракурса, в котором он рассматривается. Понятие традиции можно охарактеризовать как своего рода смысловой кристалл, предстающий всякий раз в новом виде в зависимости от того, на какую из его граней падает свет.

Традиция — это прежде всего особое общественное отношение, а именно отношение исторической преемственности. По классическому определению К. Маркса, сущность человека «есть совокупность всех общественных отношений»{4}. Данная совокупность включает и отношение исторической преемственности, которое представляет собой одно из наиболее важных проявлений общественной сущности человека и носит объективный характер.

В то же время следует отметить, что сфера традиции — это та область социальной реальности, в которой объективный и субъективный «планы» человеческого бытия соединены непосредственно, как бы взаимно «переливаются» друг в друга. Каждый человек лично сопричастен историческому процессу; объективные социальные законы проявляются через деятельность конкретных живых людей. «Жизнь общества — это не только естественно-исторический процесс, но и всемирно-историческая драма. За каждым фактом — судьба человека, интерес к истории — это интерес к человеку»{5}. Причем, как подчеркивал А. Грамши, «каждый индивид — это синтез не только существующих отношений, но и истории этих отношений, то есть итог всего прошлого»{6}. «Нить времен» проходит через любого человека. «Мы прорастаем сквозь тысячелетия»{7}. Внутренний мир личности, казалось бы целиком относящийся к духовно-психологической сфере, заключает в себе некую внутренне сконцентрированную многотысячелетнюю перспективу «истории людей». Когда в условиях кризиса «цепь времен» в обществе оказывается разорванной, когда нарушаются нормальные отношения исторической преемственности, тогда и социальные общности различного рода, и каждый человек в отдельности вынуждены осуществлять огромную духовную работу по восстановлению живой связи с прошлым.

Рассмотрение традиции в иных ракурсах позволяет пролить дополнительный свет на этот феномен. Суммируя последние достижения советских специалистов в области теории культуры, стремящихся применить методы междисциплинарного анализа и использовать некоторые понятия теории информации (Э. С. Маркарян, С. А. Арутюнов, Н. Н. Чебоксаров, К. В. Чистов, Б. М. Бернштейн, В. Д. Плахов, Ю. М. Лотман, И. А. Барсегян и др.), традицию можно определить как механизм накопления, хранения и передачи от поколения к поколению информации, закодированной в определенных стереотипах поведения. Рассматриваемая как средство сохранения опыта прошедших поколений, традиция выступает как «историческая» или «социальная» память. Трактуемая как механизм передачи информации от поколения к поколению, традиция представляет собой, выражаясь образно, средство, способ «связи времен». Именно он имеется в виду, когда говорят о передаче чего-либо «по традиции».

Понятие традиции имеет и иной аспект. Очень часто под ней понимается не способ «связи времен», а то прошлое (опыт предшествовавших поколений), которое продолжает жить в настоящем. Разумеется, эти два аспекта рассматриваемого понятия теснейшим образом взаимосвязаны: в первом случае выделяется роль традиции как механизма передачи информации от поколения к поколению, во втором она отождествляется с самой информацией, передаваемой с помощью названного механизма. По мере развития общества объем сведений, опыта, которые должны быть переданы потомкам, растет. Соответственно усложняется и способ «связи времен». Не все то, что создано предками, усваивается потомками. Поэтому традиция охватывает не весь опыт прошлых поколений, а лишь ту его часть, которая закрепляется в «коллективной памяти» народа, укореняется на почве той или иной культуры. В известном смысле люди творят не только свое будущее, но и свое прошлое: не кто иной, как они сами выбирают, что отвергнуть, а что признать в опыте предшественников.

Возможна ситуация, при которой та или иная традиция «умирает», нить, связывающая настоящее народа с какой-то частью его прошлого, рвется. Часть (и порой весьма существенная) ценной информации из прошлого опыта теряется в ходе исторического процесса. Это связано как с неизбежными объективными сложностями осуществления исторической преемственности, так и с разрушительной деятельностью «темных»-реакционных сил мировой истории.

Чтобы передать «послание» из своего времени потомкам нужно обладать немалой силой духа, многое превозмочь и в себе самом, и в окружающей действительности. Связанные с этим трагические коллизии лучше всего выразили поэты. «И книга эта — вместо моего тела, и слово это — вместо души моей…» — доносится до нас из X в. полный боли и в то же время гордости за человека-творца голос Григора Нарекаци{8}. «Мало быть рожденным, важно быть услышанным» — в такую лапидарную поэтическую формулу отливает свою мысль А. Вознесенский{9}.

В реальной действительности традиция обладает многослойной структурой. Поскольку человеческий опыт может фиксироваться в самых различных формах, а преемственность во времени характерна для любых видов деятельности, то практически любое общественное отношение может быть рассмотрено с точки зрения его традиционности. Это явствует из произведений классиков марксизма-ленинизма. Данное обстоятельство нашло отражение и в современной научной и политической лексике, в том числе у латиноамериканских марксистов.

Традиция может быть «представлена» на уровне базиса — в этом случае речь идет о традиционных отношениях собственности. Она может материализовываться в тех или иных социальных или политических институтах — тогда мы говорим о традиционных формах социальной (например, община) или политической (к примеру, «традиционные партии») организации. На социально-психологическом «уровне» бытия общества традиция предстает в виде определенной совокупности передающихся от поколения к поколению стереотипов и установок поведения, которые, в свою очередь, выступают в многообразных конкретных формах обычаев, ритуалов, привычек, предрассудков и т. п. Наконец, в сфере общественного сознания мы наблюдаем наличие традиционных представлений, взглядов, доктрин.

Поскольку отношения преемственности характерны для всех без исключения общественных институтов, то любой из них имеет свою традицию. В этом смысле говорят о традициях в армии, церкви и т. п.

Отношения преемственности занимают весьма важное место в комплексе межклассовых и внутриклассовых отношений. Каждый класс имеет свою традицию, на которую он опирается. Подобно тому как идеи господствующего класса являются господствующими идеями, и традиции такого класса являются господствующими традициями: их всячески культивируют и поддерживают, выдвигают на первый план общественной жизни. Если же они перестают играть формирующую роль, это означает подрыв духовной гегемонии власть имущих.

Складываются определенные традиционные формы взаимоотношений и между классами, в чем проявляются, как правило, важнейшие черты национального характера и культуры.

Любая конкретная национальная культура в эксплуататорском обществе представляет собой противоречивое единство