деле было наше второе свидание. На радостях я облегчённо вздохнул, и Мар списала это на обычный мандраж. Для меня было настоящим счастьем узнать, что на самом деле существо не пожирало мою жизнь. Симптомы указывали скорее на то, что моя душа оказалась разбита. Тварь ранила меня — расколола на части. Пускай мне придётся жить вне привычного порядка, зато на самом деле я ничего не пропущу.

Прошло несколько лет — по крайней мере, с моей точки зрения. Каждый день я подмечал незначительные перемены в политике или географии, а «путешествия во времени» случались каждые пару месяцев. Каждый раз, оказавшись в новом месте и в новом времени, я молча внимал окружающим, чтобы не наворотить чего лишнего. Во время самого дальнего скачка я увидел своего шестилетнего внука. Я спросил, кем он хочет стать, когда вырастет. Он ответил: «Писателем». Я сказал, что это здоровская мысль.

Затем я возвратился во второй месяц наших с Мар отношений, и мы провели ночь на речном побережье — самую лучшую ночь в моей жизни. Ведь именно в ту ночь я спросил у неё, не хочет ли она перебраться ко мне. Я застал тот момент, который считал навеки упущенным. Стало понятно, что на самом деле моё сознание никогда, ни на мгновение не покидало моего тела. Рано или поздно я побываю везде. Пока мы заносили коробки с вещами Мар, она на минуту остановилась и призналась, что поражена тем, как сильно я её люблю — так, словно знаю её уже целую жизнь.

Впервые с того момента, когда на меня набросилось существо, я по-настоящему рассмеялся. Мар была права — я действительно любил её больше всего на свете, и причиной тому в самом деле была милая романтическая аналогия, которую она привела. Я и правда знал её уже целую жизнь, и я смирился со своим положением. Знать наперёд о лучших частях своей жизни оказалось совсем не так плохо.

Но стал бы я это писать, если бы всё не пошло по наклонной? Существо всё ещё было при мне. Я надеялся, что оно ранит меня и само отвяжется, но нет. Моё видение ситуации было таким: тварь вгрызалась глубже и глубже, разрывая мою натуру на всё меньшие части. Месяцы передышки между скачками превратились в недели. Как только я заметил эту тенденцию, моя судьба стала выглядеть совершенно безрадостно. Мне грозило навсегда затеряться и перемещаться туда и обратно по линии жизни с каждым ударом сердца. Если мне суждено было проживать свою жизнь по секундам, значит, я бы больше никогда не смог с кем-нибудь заговорить. Не смог бы дарить любовь. Как и получать.

Осознавая весь ужас ситуации, более зрелая версия меня самого сидела в кресле и наблюдала за снегопадом. Погода. Единственное в моей жизни, что оставалось неколебимо. Матушке-природе не было до меня никакого дела. Она всегда была, есть и будет. Снег — крючок, не дававший мне потерять рассудок. Умиротворение было панацеей ото всех переживаний, и ни разу ещё я не испытал скачка во времени, наблюдая за снегом и вспоминая, как в детстве я катался с горки и сооружал из сугробов крепость.

Подросток тронул меня за руку: «Деда?»

«А? — я был выбит из потока мыслей, и потому на мгновение забыл об осторожности. — Ты кто?»

Он слегка улыбнулся, словно не поняв, шучу я или нет. Внук протянул мне стопку бумажных листов: «Моя первая попытка написать рассказ. Прочитай и скажи, что думаешь, хорошо?»

А-а, точно. «Идёшь к своей писательской мечте, как я погляжу».

Он весь раскраснелся, как помидор: «Ну, пытаюсь».

«Хорошо. Ты пока беги, а я прямо сейчас возьмусь за твой рассказ».

Слова плыли перед глазами, и я принялся раздражённо искать очки — должны же они где-то быть, ведь так? Быть старым мне совершенно не нравилось и хотелось поскорее вернуться в дни, где я помоложе — но только после прочтения книги. Очки оказались в кармане свитера. Надев их, я принялся листать страницы. Мар суетилась и ходила из комнаты в комнату. Она была всё так же прекрасна — но мне нужно было сконцентрироваться. Я не знал, сколько времени мне было отведено на этот раз.

Похоже, у нас собралась родня. Рождество? Пара взрослых и двое незнакомых мне детей мелькнули в коридоре. Мой сын, совсем взрослый, вместе со своей женой прошёл в сторону входной двери. Ближние и дальние родственники потихоньку расходились по домам.

Наконец, я закончил читать и позвал внука. Со звонким топотом он спешно спустился со второго этажа и забежал в зал: «Ну что, как тебе?»

«Что ж, это ужасно, — признался я. — Но ужасно именно в тех местах, где без этого никак. Ты ещё молод, и твои персонажи поступают так, как поступают молодые люди, однако в плане структуры твоя история очень и очень хороша». Я выдержал паузу. «Не ожидал, что это будет страшилка».

Он кивнул: «Это отражение сущности времён. Наше будущее полно разочарований, а не радостных надежд, как было раньше».

«Ты мудр не по годам». Ко мне пришла идея: «Если ты так любишь страшные истории, ты, должно быть, много знаешь о всяких странных существах?»

«Ну да. Я читаю всё, что могу найти. Мне очень нравится».

Я пробежался взглядом по входам в комнату — на всякий случай. Все члены семьи были заняты своими делами. Впервые в жизни я поведал кому-то свою историю — выложил всё внуку в мельчайших подробностях.

Для подростка он воспринял мой рассказ на удивление хорошо.

«Ты серьёзно?»

«Да».

Он посмотрел на меня очень по-взрослому, будто бы принимая задание.

«Я этим займусь. А тебе следует начать записывать всё, что происходит вокруг. Нужно собрать данные. Может, мы сможем обрисовать твою душевную рану».

Ого. «Хороший план». Я не ожидал, что он воспримет меня всерьёз. «Но как собрать все записи в одном месте?»

«Давай придумаем, где ты будешь их оставлять, — он призадумался. — Потом я их соберу, и мы отследим, по какому пути ты проживаешь свою жизнь. Поищем закономерность».

Впервые я вновь почувствовал надежду.

«Может, под лестницей? Никто никогда туда не заглядывает».

«Вполне». Мой внук повернулся и вышел из зала.

Было слышно, как он чем-то шебаршит у лестницы.

Немного погодя он вернулся с коробкой в руках и поставил её на ковёр. Она оказалась до отказа набита бумагой. Парень воскликнул: «Охренеть!» — ой, вернее, офигеть. Ох уж эти подростки.

Я не стал отчитывать его за сквернословие, так как сам был поражён увиденным,