Девушка рассеянно пошевелила обнаженной ногой.

— Как будто угрожал?

Она нахмурилась:

— Как будто насмехался или предупреждал.

Зено внимательно вглядывался в лицо своей юной осведомительницы.

— Отличная работа, Скарлет. — Умненькая девчонка сумела даже запомнить имя. Видимо, одного из «Кровавой четверки». — Думаю, маленькая стычка, которую ты видела, может оказаться полезной.

Зено хвалил способности девушки, но глаза выдавали его.

Юная кокетка пробежалась пальцами по краю сорочки на пышной груди, обнажив кончик нежно-розового соска.

— Не хотите попробовать, сэр? Все остальные никогда не отказываются.

Все? Зено ощутил приступ дурноты.

— Может, со мной что-то не так? Я вам не нравлюсь?

Он дернул подбородком.

— Думаю, ты очень хорошенькая девушка. — Обогнув кровать, Зено присел и заговорил мягким тоном. — Китти, — он назвал ее настоящим именем, — ты не обязана оказывать детективам особое внимание, кроме случаев, когда это является частью полицейской операции. Если тебе не хочется подчиняться требованиям подобных услуг, ты вправе послать их ко всем чертям. Поняла? Это твое право.

Девушка сглотнула, потом, справившись с эмоциями, бросилась ему на шею. Зено слегка обнял ее за плечи и ласково похлопал по спине. При такой работе этим девушкам редко приходится сталкиваться с добротой или справедливостью.

— Вы хороший человек, сэр.

На ее лице появилась слабая улыбка.

Зено был не слишком польщен тем, что подобное существо находит его приличным человеком. Высвободившись из ее рук, он поднялся на ноги. Тем не менее нельзя рисковать безопасностью девушки, пусть она и проститутка. Его визит должен выглядеть вполне естественно.

— Ладно. Сделаем вид, что мы славно здесь кувыркаемся.

Зено с силой толкнул кровать ногой, затем стал имитировать ритмичные толчки и удары. Развеселившаяся малышка добавила к скрипу пружин стоны и громкие вздохи. Завершающая серия быстрого постукивания в стену должна была убедить всех обитателей борделя, что Скарлет трудится изо всех сил.

Кассандра Сент-Клауд поспешно взбежала по ступеням Клиники для женщин. Полная предвкушения, она на втором этаже повернула к кабинетам Британской организации женского здравоохранения. Из приемной появилась группа пациенток и растянулась по коридору.

— Простите, леди!

Извиняясь, Кассандра пробиралась мимо пышных юбок с турнюрами и наконец повернула в узкий проход с надписью «Доставка».

Повернув ручку, Кассандра сунула голову в дверь.

— Доктор Эрскин… — Ее голос весело дрогнул. — Мама?

Никакого ответа, только мяукающее хихиканье и сдавленный смех.

Что у мамы Оливии на уме? Кассандра ступила в кабинет, прошла мимо штабелей ящиков с медицинскими принадлежностями. Газовая лампа тихонько шипела над стопой коробок с маркировкой «Лондонской компании резиновых изделий». Кассандра улыбнулась. В ящиках, без сомнения, товары герцога Кондома, то есть презервативы.

За штабелем глазам девушки открылась небольшая, но безупречно чистая смотровая. Ее мать прижимала ухо к стене соседней конторы.

— Кэсси! — На лице доктора Оливии появилась озорная улыбка. — Иди послушай. — Она сделала приглашающий жест. — Иди, иди!

Кассандра не стала возражать и поместилась рядом с матерью. За стеной тихое поскуливание невидимой женщины превратилось в пылкие стоны и страстные вздохи. Кассандра была шокирована — сквозь гипсовую перегородку из соседнего кабинета до них явно доносились недвусмысленные звуки сексуального контакта. Кассандра резко выпрямилась.

— У Стэнли Харджети роман? — Она несколько раз встречала доктора Харджети и его жену в доме своих родителей. Ходили слухи, что медицинская практика доктора совсем захирела, а теперь еще и это. Кассандра пыталась сдержать ухмылку. — А с виду он вовсе не Лотарио.

Ее мать фыркнула:

— Ты видела женщин в коридоре? Таковы превратности судьбы. Теперь услуги моего коллеги нарасхват. Он станет богатым человеком.

Стоны звучали все громче, вскрики — чаще.

Кэсси подавила смех. Оливия поднесла палец к губам.

— Тише. Кульминация.

И кульминация наступила. Мощная, похожая на взрыв.

— По крайней мере истерия у этой дамы излечена. И все благодаря доктору Свифту.

Сгорая от любопытства, Кэсси прошла вслед за матерью в небольшой кабинет в дальнем конце помещения.

— Ты сказала «доктор Свифт»? А что случилось с доктором Харджети? И кто такой этот доктор Свифт? У него есть диплом, мама?

Оливия ухмыльнулась:

— Доктор Свифт — это не «кто», а «что». Новый электрический вибратор.

В уютном кабинетике, где царил вечный беспорядок, мать взяла со спиртовой горелки чайник и наполнила его водой.

— Знаешь, что сделал Стэнли Харджети после того, как я купила себе эту бунзеновскую горелку? За большие деньги приобрел набор марганцево-цинковых элементов — батарей Лекланше.

Кэсси поджала губы, но не сдержалась и сдавленно фыркнула. Ей приходилось встречать скандальную рекламу на последних страницах женских журналов. И вот столкнулась с этим воочию.

— О Господи, значит, он заполучил аппарат для лечения женской истерии.

— А еще электрический вибратор является действенным средством при артрите, мышечных спазмах и бессоннице. — Оливия хмыкнула. — Но наиболее эффективен он для снятия перевозбуждения у женщин. Теперь его практика процветает. Дамы являются к нему дважды в неделю… конечно, если доктору удается найти для них помещение.

— Но я надеюсь, не каждая леди столь эмоциональна, как эта его последняя; пациентка?

Она сняла стопку книг с уголка стола, чтобы мать смогла поставить на него поднос.

— Слава Богу, нет, хотя у меня на этот счет есть собственная теория. — Оливия сбросила с потертого кресла жестянку из-под кошачьего корма. — Тут имеется любопытное совпадение. Вступив в партнерство с доктором Свифтом, Стэнли перенес половину своей практики в больницу. Полагаю, особо возбудимая пациентка может произвести слишком много шума в его роскошном кабинете на Харли-стрит.

Однако Кассандра больше не могла держать в себе собственные новости. Она едва не дрожала от нетерпения.

— Должна сообщить тебе, что сегодня утром поверенный телеграфировал о прекрасном известии. По моему указанию на мое имя была оформлена аренда небольшого дома — это таунхаус — поблизости от Белгрейвии.

Оливия замерла, не донеся лимонное печенье до рта.

— Ну что же, дорогая, думаю, пора. Я больше всех буду рада, когда ты сбросишь это вдовье облачение и вернешься к живописи. У тебя талант, Божий Дар…