думать о том, что, хоть его уже и нет в живых, что-то от него осталось. Но сейчас она узнала, что даже эта надежда оказалась призрачной.

Вспомнив свою дипломатическую подготовку, она уверенно перевела разговор в другое, менее эмоциональное русло.

— А вы тоже связаны с университетом, мистер Бруэр?

— Я немного преподавал в свое время, — сказал он. — Но, как вы наверняка знаете из газет, в образовании сейчас занялись сокращением штатов. И вот, три года назад меня уволили.

— Сочувствую, — формальным тоном произнесла она. — А что вы преподавали?

— Испанский.

Харриет кивнула на стены.

— И отсюда эти картины?

— Да, я до сих пор езжу в Южную Америку почти каждое лето.

— Правда? Меня несколько лет назад отправили в Боготу. — Видя его удивление, она пояснила: — Я работаю в Министерстве иностранных дел.

Он кивнул.

— Я плохо знаю Боготу. Бывал там всего раз, и то лишь несколько дней.

— Понятно.

Светская беседа постепенно застыла на мертвой точке. Продолжать ходить вокруг да около было бессмысленно.

— Мистер Бруэр, — спросила Харриет с характерной для нее прямотой, — как умер брат?

— Э-э-э…

— Я имею в виду, отчего он умер?

На его смущение уже было больно смотреть.

— По-моему, — собравшись с духом, сказал он, — в свидетельстве о смерти было указано «воспаление легких», но, если вы хотите узнать подробнее, обратитесь к доктору.

Доктор Харт, как и его кабинет, вид имел невзрачный и даже жалкий. Он и его пиджак спортивного покроя выглядели помято, как будто они вместе устали от бесконечного общения с больными и выявления симптомов. Его приемная была забита кашляющими, жалующимися и студентами, заработавшими нервный срыв в ожидании очередного экзамена. То, как доктор поглядывал на часы, не оставило у Харриет сомнения, что ей уделили время только лишь из вежливости.

— Первый раз ваш брат обратился ко мне, я думаю, месяца три назад. Он жаловался на проблемы с пищеварением. Понос, позывы к рвоте. Я выписал ему лекарства, но они ему, похоже, не помогли. Он еще несколько раз приходил ко мне, и все так же, без улучшений. Незадолго до его смерти я сам сходил к нему домой. Но тогда у него уже началась пневмония, и…

Доктор пожал плечами. Для него это был просто очередной случай, который закончился тем же, чем заканчиваются они все, с той лишь разницей, что на этот раз конец наступил немного раньше, чем можно было ожидать.

— Но почему же вы не отправили его в больницу? — спросила Харриет.

Доктор Харт устало кивнул.

— Я пытался его убедить, когда он приходил ко мне. Я хотел, чтобы он сдал кое-какие анализы, но ваш брат и слышать об этом не желал. Сказал, что у него нет на это времени.

— Что должен заниматься работой…

— Да, он так говорил. А когда я виделся с ним в последний раз, боюсь, что сдавать анализы было уже поздно. — Доктор вздохнул. — Мне жаль, мисс Чейли, но если больной сам отказывается следить за своим здоровьем, мы, доктора, мало чем можем ему помочь.

— А вскрытие производилось?

— В этом не было необходимости. Я видел вашего брата перед самой смертью. Смерть его не была неожиданной или необъяснимой.

— Да. — Харриет помолчала секунд. — Доктор Харт, как вы думаете, из-за чего он заболел?

Ответ прозвучал резко, почти грубо:

— Я же сказал. Он сам довел себя до этого. Одному Богу известно, чем он питался и когда. Насколько я знаю, мистер Бруэр пытался уговорить его есть нормальную, здоровую пищу, но почти всегда… Боюсь, он просто не думал о себе. В таких условиях любая инфекция могла для него стать гибельной. Под конец он так себя истощил, что даже обычная простуда могла перерасти в воспаление легких. Ваш брат, мисс Чейли, вел весьма своеобразную жизнь. — Он снова с раздраженным видом посмотрел на часы. — А теперь, если у вас больше нет вопросов…

Харриет встала и направилась к выходу, но у двери остановилась.

— Вы мне рассказали все, что знаете, доктор Харт?

— Да, — угрюмо проговорил он и опустил взгляд на лежащие на столе бумаги.

— Как жаль, что Дикки так и не женился, — сняв с полки стопку книг, сказала Харриет и обвела взглядом заваленную бумагами комнату покойного брата. — Если бы рядом с ним был человек, о котором нужно заботиться, он бы не ушел в работу с головой. Я хочу сказать, ни одна женщина не позволила бы ему так жить, не видя ничего, кроме работы.

— Вы правы, — вежливо согласился Майкл Бруэр.

— Вы не видели, у него были подруги? То есть, может быть, сюда приходил кто-нибудь постоянно?

— Сюда вообще мало кто приходил.

— Похоже, брат женщинами вообще не интересовался.

Майкл Бруэр проворчал что-то, соглашаясь.

Харриет вздохнула.

— Я знаю людей такого склада. Но в детстве он был очень живым… Общительным. Наверное, ему было ужасно одиноко.

— А я так не думаю, — сказал Майкл Бруэр, пытаясь ее хоть чем-то подбодрить. — По-моему, он был настолько поглощен работой, что попросту не замечал, был с ним кто-нибудь рядом или нет.

— Хм. Как странно, сейчас его работа кажется совершенно бессмысленной. — Она сняла с полки еще одну книгу. — Я хочу сказать, что не понимаю даже названий этих книг. Что уж говорить об их содержании. Наверняка они недешево стоят. Хотя, конечно, это не для каждого.

— Да.

— Как вы думаете, можно будет избавиться от них через университет? Ну, то есть отдать в библиотеку… или кому-нибудь, кто занимается той же темой.

— Я уверен, что это возможно. Если хотите, я мог бы заняться этим.

— Если вам не трудно, я была бы вам очень благодарна.

— Конечно. Вы хотели бы их продать?

— Нет, что вы. Просто было бы хорошо, если бы они попали туда, где бы их оценили.

— Разумеется.

Она обвела взглядом комнату с выражением отчаяния на лице.

— У него вообще-то не так много вещей. То есть книги и журналы — да, но личных вещей почти нет.

— Да. У него, конечно, была одежда и… Хотите посмотреть?

— Нет, нет. Я все это отдам в «Оксфам» или…

— Я и с этим готов помочь, если хотите.

— Я не могу вас так утруждать…

— Нет-нет, все в порядке. Мне это не трудно, я же все равно тут живу, а вы говорили, что вам нужно возвращаться в Рим.

— Да, я на работе обещала вернуться через несколько дней. Мне дали отпуск по семейным обстоятельствам.

Внезапно ей представилось, как на столе в ее кабинете растут кипы документов, требующих обработки. Да еще этот раут у посла в субботу. Без