меня! – меня за руки держали какие-то мужчина и женщина в медицинских халатах.

- Вам нужно успокоиться, ему сейчас делают операцию, туда нельзя.

Я села на корточки, обняв свои колени. Если он не выживет, то и я не знала, как буду жить дальше. К глазам подступили запоздавшие слёзы, и я разрыдалась прямо там, в коридоре, сидя на больничном полу.

До моего плеча едва заметно дотронулась чья-то рука.

- Девушка, которая была рядом с ним, отделалась более легкими травмами, – рядом со мной всё ещё была врач, которая меня удерживала, когда я пыталась прорваться к мужу.

Её фраза вырвала меня из моего состояния.

- Какая девушка? – спросила я, размазывая слёзы по щекам, и всё ещё рвано всхлипывая.

- Екатерина Верещагина. Вы её знаете?

- Да, это учительница нашего сына.

Я обернулась на Кирилла, но перед глазами всё плыло.

- Кирилл, куда он ехал? Почему Екатерина Николаевна была вместе с ним? – Кирилл мне не ответил, виновато потупив взор в пол. - Кирилл! Что происходит?! Почему они были вместе? – мне казалось, что я кричу, а через пять минут я нашла себя сидящей на одном из жестких стульев, прикрученных в коридоре рядами, и продолжающей повторять «Что происходит?».

Я перевела взгляд на друга мужа, сидящего рядом.

- Лер, послушай, наверное, это неправильно, я давно должен был тебе сказать. Ведь я и твой друг тоже. В общем…

Я не дослушала Кирилла, и отключилась до того, как он успел закончить предложение.

Глава 2

Запах нашатыря вырвал меня из темноты.

Это ведь всё сон, правда? Я сейчас открою глаза, и окажусь дома, в том дне, когда мы должны переезжать в дом нашей мечты. Рядом будет спать Егор, и я, перевернувшись на бок, и обняв его, позволю себе подремать ещё.

Но я, с трудом разлепив веки, начала щуриться от потолочных ламп, словно специально светящих в глаза. Моя голова была на коленях Кирилла, а рядом со мной с встревоженными лицами стояли две медсестры.

- Как вы себя чувствуете? – спросила одна из них, будто этот вопрос вообще был сейчас уместен. Я закрыла глаза обратно.

- Нормально. Сейчас, только немного полежу.

- Ну и испугала ты меня, – тихо проговорил Кирилл, и я сделала попытку привстать, но голова тут же снова закружилась.

- У нас дежурный терапевт в третьем кабинете. Вы сможете её донести, чтобы он посмотрел? Я могу кресло привезти, но так будет быстрее. Все кушетки заняты, больница переполнена, – обратилась работница больницы скорее всего к Кириллу.

- Да, конечно.

Моё тело взмыло в воздух. Нужно отдать должное другу мужа. Он шел так, будто ему совсем не было тяжело.

Я же просто сконцентрировалась на дыхании. Старалась делать вдох и выдох, будто в этом был какой-то смысл.

- Аркадий Фёдорович, девушке плохо стало в коридоре. У неё муж в аварию попал, сейчас на операции. Посмотрите, пожалуйста.

Я услышала какой-то невнятный ответ, и меня внесли в небольшое помещение, больше напоминающее санитарную комнату. Всё вокруг было в белом кафеле, мебель была явно из прошлого века, как и кушетка, на которую меня бережно опустил Кирилл.

Мы давно всей семьей были клиентами частных клиник, и я даже забыла, что больницы бывают вот такие.

- Так, милочка, похоже, перенервничали вы. Давайте для начала давление измерим и пульс, дальше будем думать, что с вами делать.

Я покорно следила за манипуляциями врача. Он расстегнул пару пуговиц на моей рубашке, видимо, чтобы дышалось легче, но это не особо помогало. Каждый раз, как я думала о том, что произошло, в груди образовывался ком, мешая мне нормально функционировать.

- Ну понятно. Давление резко упало, – констатировал доктор, а после обратился уже к Кириллу, который стоял рядом и всё ещё с волнением наблюдал за мной.

- Там в холле есть автомат с кофе и чаем, сможете принести? Что-нибудь послаще.

Тот кивнул и скрылся за дверью.

- В обмороки часто падаете?

- Нет. Во время беременности только было.

- Ладно, сейчас полежите, выпьете сладкого чая, должно стать полегче. Но лучше последите за своим состоянием. Если в течение суток ещё будете чувствовать головокружение – надо обратиться в больницу.

- Хорошо.

Я говорила больше на автомате.

Через минуту вернулся Кирилл с пластиковым стаканчиком. Я приподнялась и сделала глоток омерзительной сладкой жижи, которая была в стакане. Поморщившись, протянула стакан обратно.

- Нет, нет. Надо выпить, – строго сказал врач. И я послушно сделала ещё несколько глотков.

Странно, но головокружение и слабость действительно отступили.

Где-то через двадцать минут я покинула кабинет терапевта уже на своих ногах, но всё ещё придерживая Кирилла за локоть.

- Лер, ты же слышала, что сказали. К нему будет нельзя после операции. Поехали, я отвезу тебя домой.

Но я упорно отказывалась. Я не могла сейчас вернуться в дом, где мы ещё ни разу не ночевали, совсем одна.

- Я дождусь, пока операция завершится. Мне нужно просто знать, что он будет жить.

Кирилл ничего не сказал, тяжело вздохнув.

Я бросила взгляд на часы. Оказалось, что мы пробыли тут около часа, хотя по моим ощущениям, прошла целая вечность.

- Я не услышала, что ты сказал по поводу Славиной учительницы. Никак не могу понять, что он делал в такое время с ней вместе в машине. Мне он сказал, что на работе возникли сложности. Ты знал, куда он поехал?

- Догадывался, – слишком расплывчато ответил друг мужа.

- И? Дальше не продолжишь?

Кирилл замешкался.

- Лер, давай, Егор очнётся, и ты сама у него спросишь. Наверное, сейчас не лучшее время и место для подобных разговоров. Ты и так плохо себя чувствуешь.

Его ответ мне не понравился, а внутри начало разливаться противное мерзкое предчувствие.

К нам вновь подошла медсестра, с которой мы говорили ранее.

- Я хотела предупредить, что личные и ценные вещи, которые у пациента были при себе, мы разместили на хранение.

- Я могу их забрать? – мне физически хотелось иметь что-то, что было связано с мужем.

- Их выдают только пациентам при выписке, или доверенному лицу, если доверенность есть, ну или… - Кирилл строго посмотрел на неё, но я и сама понимала, что она хотела сказать.

Или, в случае летального исхода по каким-то там другим правилам.

- У меня есть доверенность, – вдруг вспомнила я.