Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Уснуть Ване не удалось. Он долго лежал с закрытыми глазами и нюхал запах вареной капусты. Где-то грохотали кастрюли.
После полдника выдалась минутка поиграть с новыми игрушками. Ваня выбрал железную дорогу и устроился возле окна, чтобы не пропустить маму. Но не успел он начать, как подошел мальчик. Поверх колготок у него были надеты синие шортики. Ваня видел его рядом с Робертом.
— Роберт просил паровоз, — сказал мальчик и покосился назад.
— Я сейчас играю, — ответил Ваня.
— Роберт сказал принести, — упрямо повторил мальчик и протянул руку. В следующий момент он с криком отпрыгнул назад. Из его глаз брызнули слезы. Тут же примчалась Светлана Геннадьевна.
— Что случилось?
— Он меня укусил, — протяжно завывая, пожаловался мальчик, указывая здоровой рукой на Ваню. Теперь на Ваню с осуждением посмотрела и пухлая Светлана Геннадьевна, и Поля с косичками, и другие ребята.
Вечером пришла мама. Ваня сидел за столиком и болтал ногой. Светлана Геннадьевна рассказывала, как прошел его первый день в садике, и неодобрительно качала головой.
Всю обратную дорогу Ваня ждал, что мама начнет его ругать. Но мама молчала вплоть до вечера, когда пришло время ложиться спать. Она села на его кровать и сказала.
— Котенок, постарайся подружиться с ребятами в садике.
— Я им не нравлюсь, — вздохнул Ваня.
— Наверное, потому что ты повел себя сегодня как тигренок, — улыбнулась мама. — Но ведь ты человечек. Поговори с ними. Расскажи что-нибудь такое, чего они не знают. Вам будет вместе весело, вот увидишь.
— Что, например? — спросил Ваня, наморщив лоб.
— Ну как же, — мама подняла глаза к потолку в поисках ответа. — Например, про твоего хомяка Сашку.
Мама вышла, а Ваня еще долго и напряженно думал, что бы такое рассказать ребятам, чтобы им вместе стало весело. Но так ничего и не придумал.
Поля
Полю отправили спать вскоре после ужина. Она дождалась, когда в коридоре погаснет свет, и села в кровати, опершись о подушку. Поля думала. Она думала о мороженом, о садике, о новеньком мальчике и о маме. О мороженом она подумала чуть-чуть дольше, чем о Ване, но меньше, чем о маме. И совсем-совсем больше, чем о садике.
Садик Поля не любила. «Не хочу в садяааак, хочу мультяааак», орала она, когда была маленькой. Но мама и папа притворялись, что не понимают.
Потом Поля подросла и догадалась: взрослые не любят, когда им говорят прямо.
— Знаешь, мама, — сказала она задумчиво, — когда у меня будет малыш, я ему скажу: не ходи в сад, у тебя будет десять выходных. И он будет радоваться. Не то, что я.
Мама смеялась, целовала Полю, но в сад все равно вела. Объясняла, что в детский сад дети ходят, чтобы их мамы могли заработать денег, чтобы покупать им сладости и игрушки. Поля две недели не принимала подарков. Сдалась, когда поняла, что не действует.
Больше всего Поля не любила, когда ее ругали. Она никогда не делала ничего плохого специально. Но иногда случалось так, что она сама не замечала, как начинала думать о чем-то очень важном. А в это время из наклоненной тарелки по скатерти растекался суп. Маленькими ручейками и огромными озерами с картошкой и свеклой вместо кувшинок.
Еще больше Поля не любила крик. Ей очень не хватало тишины и места, где, как сейчас, можно было бы спокойно помечтать. И еще она очень скучала по родителям.
Однажды Поля попросила:
— Мама, я в садике всегда рисую для тебя открытки, сделай и ты мне подарок. Аппликацию, например. Есть у вас на работе цветная бумага?
— Боюсь, что нет, малыш, — ответила мама.
— А белая хотя бы есть? Много?
— Белой много, — улыбнулась мама.
— А цветные карандаши не отнимают? Ну вот рисунок мне хотя бы нарисуй.
И мама нарисовала Поле рисунок. Поля была очень рада и надолго запомнила этот день.
А еще она хорошо запомнила сегодняшний день, когда к ним пришел Ваня. Все было как всегда: белые варежки из вспененного душистого мыла на руках перед завтраком, Светлана Геннадьевна, манная каша с маслом… И вдруг — новенький мальчик, с которым никак не удавалось поговорить — Ваня все время играл с Робертом и другими мальчишками. Напрасно Поля взбиралась на четвереньках по горке и кричала «Смотрите! Я игнорирую силу земного падения!», Ваня даже не обернулся.
Поля слезла с горки и немножечко поковырялась в земле. Ваня наконец-то отстал от Роберта и застыл, уткнувшись носом в забор.
— Ваня, смотри, — подошла к нему Поля, — давай у нас будет домашнее животное? Его зовут Макс. Он жил один без мамы и без папы, но теперь мы о нем позаботимся.
В ее ладошке извивался зажатый между двух мятых зеленых листочков дождевой червяк. Вместе с Ваней они уложили червяка спать и отправились искать ему еду.
— Знаешь, я видела, на том дереве растет вареная картошка.
— Правда? — искренне удивился Ваня, — Уже можно есть?
— Нам нельзя, потому что она становится грязная, когда падает. А Максу, наверное, можно.
Картошки они не нашли. Поля сказала, что ее всю съели кошки. Червяк тоже куда-то пропал. И Ваня снова повернулся к забору и стоял так до обеда.
Замечтавшись, Поля уснула прямо на полу. И даже не поняла, как оказалась в собственной кровати.
Бочка и ее обитатели
На другой день Ваня, как и накануне, не мог уснуть в тихий час. Он лежал и слушал тихий разговор на соседних кроватях.
— У моей мамы много красивых колечек. Только мне их трогать нельзя, — шепотом сообщила девочка Катя своему соседу. — А у брата приставка за двадцать шесть тысяч.
— Колец и у моей мамы много. А вот такого ножа, как у моего папы, у твоего папы нет, — отвечал ей Дима.
— Может и есть, — заступилась за своего папу Катя, — я просто не видела.
— Нож гораздо лучше колец, — продолжал хвастаться Дима. — Им можно все порезать. Даже стекло.
Тут Ваня не выдержал и вмешался.
— А у моей Коки и кольца есть, и ножи, и браслеты, и бусики, и сабли, и камни разноцветные. Она их горстями из шкатулки достает и раздает.
Катя с Димой приподнялись на локте и с сомнением посмотрели сначала друг на друга, а потом на Ваню.
— Врешь, — высказал, наконец, сомнение, Дима. — Быть такого не может.
— Может, — упрямо повторил Ваня. — Она хранитель. Охраняет драгоценности. Моя Кока — самая богатая на свете.
— Что за имя
