— Не надо, пожалуйста… — умоляла Ангелина.

— Заканчивай, это раздражает, — кинул я ей. Слова давались мне тяжело, они, подобно пулям, дробили грудь, а вместе с ней и душу. — Ты такая скучная.

— В тачку, — повторил Чед. И больше не медля ни минуты, я двинулся к дверям его старого пикапа. Уселся на пассажирское сидение, вдыхая запах табака и вонючего освежителя воздуха.

А потом перевел взгляд на Лину. В голове вспыхнуло все то хорошее, что было между нами. Яркие искры, заставляющие мое сердце биться чаще. Ради Ангелины я мог бы уничтожить этот чертов мир. Она подарила мне нечто большее, чем банальную близость.

Но теперь все в прошлом…

Глава 1

За два месяца до событий в прологе

Игрок противника “Авангарда” преследовал Ярослава Громова, не иначе планируя напасть сзади и нагло вырвать шайбу. Мой брат тихо взвизгнул, когда у номера пять почти получилось совершить маневр, но тут Громов резко остановился, и соперник упал на лед. Над ним стоял Ярослав, он скинул с себя шлем, перчатки и бросился с кулаками на врага. Конечно, их начали разнимать.

— Не игра, а бои без правил, — устало протянула я. Мне никогда не нравился хоккей, но Вадим обожал его, пожалуй, это был единственный вид спорта, который приводил в восторг моего шестнадцатилетнего брата. В детстве он хотел тоже рассекать лед, забивать шайбы, однако не все мечты сбываются. Мама не планировала исполнять наши желания, ее волновала только личная жизнь, вкусная еда и одежда, в которой она бы выглядела презентабельно.

Мама любила моду. Любила мужчин. И не особо заботилась о своих детях. И такие родители бывают…

— Громов крут! — присвистнул Вадим, затем подорвался с места и закричал во весь голос очередную дурацкую реплику, одну из тех, что здесь скандировали фанаты. Я снова вздохнула.

В нашем городе многие любили хоккей, более того, команда юниоров достигла невероятных результатов, а сам Ярослав Громов и капитан Александр Давыдов уже были выбраны в молодежную сборную. Оставалось два месяца до окончания школы, два месяца до того, как звезды маленького провинциального городишки покинут свое место обетования. И тогда вряд ли хоккей будет пользоваться таким спросом. Скорее всего, и мы с братом перестанем ходить на матчи.

Игра закончился победой “Авангарда” и дикими воплями болельщиков. Парни уходили в раздевалку под аплодисменты, их благодарили и ждали новых зрелищных побед. Вадим тоже радовался, искренне, от всего сердца. Его улыбка была теплой, наполненной чем-то большим, чем просто хорошим настроением. Я улыбнулась ему. Брат был моей опорой и единственным человеком, за которого я держалась.

— Как насчет мороженого? — спросил Вадим. Он пригладил рукой каштановые волосы, которые давно пора было подстричь, они стали слишком длинными, челка занимала большую часть лба.

— Если только фисташковое, — ответила я.

Мы вышли на улицу, день выдался солнечным, несмотря на то, что апрель у нас был дождливым. Среди толпы зрителей я увидела Лилю, мою лучшую подругу, она шла нам навстречу и махала рукой. Ее пшеничные волосы были завязаны в дульку, а алые губы кривились от недовольства. Лиля тоже не любила хоккей, однако мы договаривались прогуляться вместе после матча. Выходной ведь… Нужно ловить моменты.

— Ну и чего так долго? — буркнула Ильина, укутавшись в шарф мятного цвета. Несмотря на солнце, было ветрено. Вокруг росли высокие деревья, звук от шелеста листвы разносился по всей округе.

— Надо было заходить и смотреть с нами. Это было чертовски круто, — радостным голосом сообщил брат. Он засунул руки в карманы толстовки, черной и старой. Пора было ее сменить, но Вадим не особо принимал подачки от мамы. Именно так он называл ее покупки, потому что многое из того, что имелось у нас в шкафу, принадлежало не нам, вернее, было куплено из кошелька маминых ухажеров. Брат ненавидел мужские кошельки.

— Фу, — поморщилась Лиля. — Скукота, да и только. А уж Давыдова и в школе хватает, еще сюда на него ходить смотреть.

— Ты должна гордиться, что учишься сразу с двумя крутыми игроками в одной школе, — возразил Вадим. Так уж сложилось, что Саша, а еще его называли Давой, и Яр заканчивали то же учебное заведение, что и мы с Лилей. Только они были “ашками”, а мы “бэшками”. И, конечно же, звезды нас не замечали, да и, скорее всего, о существовании простых смертных не знали. Но может оно и к лучшему.

— Было бы, чем гордиться.

— Уж им есть чем, — Вадим недовольно покосился на Лилю, она в ответ показала ему язык. Вот и весь разговор, когда один боготворит хоккей, а другой его на дух не переносит.

Мы свернули за угол ледового дворца, оказавшись рядом с парковочной зоной. Вначале дороги стоял высокий красный автобус с надписью “Авангард”, на нем выезжали на разные матчи игроки команды, а в ряд несколько дорогих иномарок именитых брендов. Я зевнула и в этот момент споткнулась о мелкий камень, а когда подняла голову, почему-то замерла…

Из здания вышел Громов, следом за ним брат или кузен, если честно, я не знала толком, в каких родственных связях находились Саша и Ярослав, но они точно были родственниками. Дава чуть худее, на пару сантиметров выше своего вечного друга и товарища Яра. Тот же наоборот был шире в плечах, он напоминал медведя. Хотя, пожалуй, они оба походили на медведей.

Ярослав вытащил телефон из кармана спортивок, а Саша остановился на ступеньках. Его взгляд неожиданно поменял траекторию и… остановился на мне. Долгий, изучающий, немного насмешливый. Если честно, это был первый раз, когда мы вообще смотрели друг на друга. Губы парня растянулись в белозубой улыбке, он вдруг подмигнул… Мне?!

Я отчего-то растерялась, даже оглянулась, но то скорее на всякий случай, мало ли, кто-то стоит позади. Однако вокруг никого не было, только мы трое.

Ярослав убрал телефон в карман, что-то сказал Даве, и, не получив ответа, проследовал за направлением взгляда своего близкого друга. Остановившись на мне, его холодные, дымчатого цвета глаза словно сделались еще мрачнее. Он шевельнул губами, затем отвернулся и двинулся к машине. Следом за Громовым пошел и Саша.

— Что это было? — шепнула Лиля мне на ухо. — Сам Давыдов тебе подмигнул?

— Что? — хриплым голосом отозвалась я. Сердце в груди сделалось тяжелым, словно налилось свинцом. Я глубоко вдохнула, настолько сильно, что хватило бы на двоих человек не иначе. Однако это было не смущение… Скорее дурное предзнаменование.

— Никто ей не подмигивал, — влез брат. — Кончай фантазировать. Пошли уже,