твоем возрасте нужно быть расторопнее, дорогая! Как ты собираешься жить с такой медлительностью?! Ступай уже, помоги Грете на кухне! Она одна со всем не управится! — снова раздраженно поторопила меня тётя Бригитта. — Вдруг его светлость решит у нас отобедать.

Я положила расческу на туалетный столик и, еще раз окинув взглядом творение рук своих, вышла из комнаты, дабы лишний раз не нервировать тётю своим присутствием. Сбегая по центральной лестнице в холл, увидела в окно подъезжающую к парадному входу карету с гербом герцога Тарбена.

— Приехал! — крикнул старый дворецкий Сверр, служивший нашей семье еще при жизни моих родителей, и поспешил в кабинет с докладом.

Из отцовского кабинета вышли дядя Мортен — младший брат моей матушки, его приемный сын — мой кузен Клаус и пятилетний малыш Гуди, родившийся у тети с дядей уже здесь, в моём родовом замке Вебранд.

На мгновение мне вспомнилось, как из этого кабинета выходил мой отец. Высокий, красивый и молодой, с копной светлых, вьющихся волос, загорелым, обветренным лицом и лучезарной улыбкой. Увидев нас с мамой, он радостно раскидывал в стороны руки, смеялся, подхватывал меня, подкидывал высоко, потом обнимал и целовал маму, и мы все вместе шли обедать в малую столовую. И мама тоже много смеялась и подначивала отца, что если он будет так много работать допоздна и не присоединится к ней на утренних тренировках, то очень скоро обзаведется малосимпатичным брюшком, и она перестанет его кормить так плотно, а начнет готовить для него травяные салаты.

Сердце защемило от сладостных воспоминаний счастливого детства, затопило всё еще невыплаканной болью утраты, и я, незаметно смахнув невольно выступившие слёзы, прогнала бессмысленные воспоминания.

Мне нужно быть сильной, я не имею права раскисать. У меня остался мой дом — поместье и замок Вебранд. Ради памяти родителей я сделаю всё, что потребуется, чтобы зависящие от меня люди не знали голода и были довольны своей жизнью.

Когда были живы мои родители, дядя Мортен Лейв — младший сын барона (а потому безземельный) жил со своей семьей в соседнем графстве Варг. Женился дядя по расчету на вдове купца, чем еще больше отдалился от своей семьи.

Однажды, когда мне было одиннадцать лет, мы с мамой поехали проведать моего отца, офицера приграничных войск, несшего в то время службу на границе герцогства. Именно в это время в районе горного хребта случился прорыв в магической защите, и мои родители — магически одаренные боевые драконы погибли в схватке с нечистью. Я тогда чудом осталась жива. Мама спрятала меня в заросшее вереском ущелье и велела не выходить, пока она не вернется за мной.

Меня нашли и спасли победившие нечисть, и залатавшие брешь в магической защите, боевые драконы, но ужас пережитого, боль утраты и кровь на огромных поверженных телах моих родных драконов остались со мной навсегда. Древний магический род драконов Вебранд остался без наследников мужского пола. Следовательно, наследница магической драконьей крови — я, графиня Аста Вебранд.

С тех пор я не выношу запах вереска.

Дядя Мортен и тётя Бригитта переехали ко мне в замок сразу же, как только стало известно о том, что я осталась одна. Поверенный герцога Тарбена прибыл, чтобы отвезти меня в интернат для сирот, но дядя быстро решил все дела с опекой, и я осталась дома, а семья дяди перебралась ко мне, объясняя это тем, что большое поместье с земельными угодьями и несколькими деревнями требует присмотра и управления. Кому, как не им — моим ближайшим родственникам позаботиться о бедной сироте и её наследстве?

А три года назад я впервые почувствовала просыпающуюся магию. Собирая в саду урожай яблок, нашла под деревом умирающего ёжика и так сильно захотела ему помочь, что кончики пальцев засветились. Я направила магию на маленькое слабое тельце, и ёжик, к моей радости, ожил и побежал нюхать упавшее в траву яблоко.

С тех пор я, как умела, практиковалась в движении магических потоков. Делала это осторожно, чтобы не выдать проснувшегося дара и только в те минуты, когда оставалась совсем одна и никому, ни одной живой душе не говорила об этом. Исключением стали лишь два случая, когда я, рискуя выдать свои способности, применила магию, но в тех обстоятельствах я просто не могла поступить иначе.

Однажды Грета, стаскивая с верхней полки шкафа ковшик, задела им объемный чугунок. Тот качнулся и рухнул бедной женщине прямо на голову. К счастью, я в это время резала овощи и, тут же опустившись рядом с рухнувшей на пол кухаркой, вылечила ей голову в считанные минуты так, что даже раны на лбу не осталось. К тому моменту, когда дворецкий Сверр, встревоженный шумом, приковылял на кухню, Грета уже пришла в себя и сидела на полу, осматривая кухню.

В другой раз это был сам Сверр, свалившийся с, приставленной к яблоне, лестницы и повредивший колено. Я тогда, очень осторожно применяя магию, наложила ему на колено повязку. К следующему дню мужчина уже забыл о падении, бодро семеня по замку.

Тёте же помогать в её недугах я отчего-то не спешила. Что-то подсказывало мне, что она сразу догадается о моём даре и для меня это станет катастрофой, случится что-то непоправимое и ужасное, тётя возненавидит меня еще сильнее, станет попрекать еще и этим, а то и вовсе, каким-то образом, запретит мне пользоваться магией, ведь ни у неё самой, ни у её детей магии нет.

Мне катастрофически не хватало знаний, поэтому каждую свободную минуту я рвалась в библиотеку, разумеется, прихватив с собой тряпку и ведро. Там был мой восхитительный мир старинных исторических фолиантов, наполненный сказаниями, преданиями, легендами и мифами, к которым так рвалась и тянулась моя душа. Здесь я нашла отцовские книги с картинками по управлению магическими потоками с самых азов и мамины книги по травоведению и зельеварению, которыми стала все больше увлекаться в последнее время. И только здесь я чувствовала себя в безопасности, ведь сюда никто, кроме меня не приходил.

Малыш Гуди, пересекая холл, вприпрыжку бросился ко мне и выдернул из пронесшихся в голове воспоминаний и раздумий. Дядя повёл плечами, с непривычки расправляя на себе новый камзол, мысленно настраиваясь на встречу с высоким гостем. Кузен Клаус уставился на меня жадным маслянистым взглядом. Меня передёрнуло от отвращения. В последнее время он стал серьезно докучать мне своим вниманием, не стесняясь быть навязчивым и надоедливым настолько, что порой просто не давал мне прохода, и иногда я совсем не знала, как от него отделаться и