войны. Лучшей и в значительной степени непревзойденной в этой категории остается работа Майкла Говарда, впервые увидевшая свет в далеком 1961 г.[19] Ее достойной преемницей называли опубликованную в 2003 г. работу Дж. Воро[20]. Однако достоинства последней ограничиваются тем, что автор привлек ряд новых архивных материалов, впрочем, не меняющих сколько-нибудь серьезным образом наших представлений о событиях 1870–1871 гг. В то же время огромное количество элементарных фактических ошибок в книге Воро серьезно снижает ее ценность. Гораздо более приятное впечатление производит опубликованный в 2007 г. двухтомник К. Барри, который, впрочем, скорее обобщает содержание предшествующих ему работ[21].

Среди немногочисленных изданий начала XXI в., рассматривающих чисто военную сторону событий 1870–1871 гг., стоит отметить еще несколько монографий. Первая из них принадлежит перу Д. Асколи и является наиболее полным современным исследованием Мецской операции августа 1870 г.[22] Серию работ, посвященных различным эпизодам Франко-германской войны, опубликовал Д. Фермер[23]. Наконец, нельзя пройти мимо книги, написанной известным американским историком-ревизионистом Т. Зубером и посвященной деятельности фельдмаршала Мольтке[24]. Опираясь, в первую очередь, на материалы немецкой критической публицистики конца XIX в., Зубер стремится доказать, что герой его книги был весьма посредственным военачальником и совершил большое количество ошибок. Несомненная заслуга Зубера заключается в том, что он оживил интерес к, казалось бы, забытой теме и поставил под сомнение ряд историографических штампов, кочующих из одной обзорной работы в другую на протяжении уже почти полутора веков. В целом, однако, его работа является классическим примером подбора фактов для доказательства изначально заданного тезиса и серьезной научной ценности не имеет.

Может показаться странным, но в самой Германии за последние десятилетия практически не появлялось исследований, посвященных Франко-германской войне в целом или боевым операциям того периода в частности. Одним из немногочисленных исключений может считаться история «прусско-германских войн», написанная авторами из ГДР[25]. В ФРГ к столетней годовщине начала войны был опубликован сборник статей, подготовленный Военно-историческим исследовательским институтом[26]. Внимание исследователей было сосредоточено на иных аспектах. В первую очередь нужно назвать дипломатическую историю войны, всплеск интереса к которой пришелся на 1970–1980-е гг. Самым ярким представителем этого направления является, безусловно, Э. Кольб[27]. Данная тема нашла свое отражение и в опубликованных в эти годы биографиях Отто фон Бисмарка, принадлежавших перу Л. Галла[28], Э. Энгельберга[29], О. Пфланце[30]. В начале XXI века ряд работ по дипломатической предыстории и истории Франко-германской войны опубликовал также американский исследователь Д. Ветцель[31].

Во Франции же, по оценке самих же французских историков, Франко-германская война погрузилась в столь глубокое забвение, что его не смог нарушить даже столетний юбилей. Он во многом оказался отмечен лишь тематическими номерами исторических журналов и несколькими конференциями. Однако наблюдались и два позитивных процесса: о вой не заговорили вновь в контексте пересмотра устоявшейся «черной легенды» в отношении Второй империи и личности Наполеона III.

Настоящий прорыв произошел на рубеже 1980–1990-х гг. Веяния времени заставили наконец французских и германских историков совместить два национальных ракурса[32]. Во Франции в свет вышла прорывная работа Стефана Одуэна-Рузо[33] и монументальная монография Франсуа Рота[34]. Уровень этих книг для французской историографии войны, пожалуй, так и остается непревзойденным. Первый предложил вернуться к событиям Франко-германской войны с новых позиций, воспользовавшись опытом изучения мировых конфликтов XX столетия. Основной акцент должен быть перенесен на отношения общества и власти, а войну следовало рассматривать как событие, определившее французов как нацию. Сравнительному анализу этих процессов в 1870–1871 и 1914–1918 гг. оказалась посвящена совместная работа Одуэна-Рузо и Ж.-Ж. Беккера[35].

В 2000-е гг. интерес к теме поддержали также исчерпывающие биографии Наполеона III, маршала Мак-Магона, Гамбетты, пусть они затрагивали войну лишь как один из сюжетов[36]. Новейшие работы П. Милзы и А. Гутмана[37] носят научно-популярный характер и хорошо характеризует современную тенденцию: скорее стремление к синтезу и пересмотру укоренившихся в массовом сознании «мифов войны», чем возвращение к архивам. Исключением можно назвать книгу А. Диру, которая остается верна «военной стороне» конфликта, обращаясь к партизанским действиям во Франции в 1870–1871 гг.[38] Смещается и фокус исследований. Все больше работ отходят от общенационального контекста, охватить который становится все сложней, обращаясь к опыту войны отдельных французских исторических регионов и даже департаментов[39].

Еще одним важным направлением стало исследование всевозможных внутренних процессов, происходивших в воюющих государствах. Реакция общества на войну, военная пропаганда, экономика и финансы, историческая память о войне — все эти сюжеты оказались в фокусе внимания историков в последние десятилетия. В качестве примера можно назвать фундаментальную монографию А. Зейферта «Отечественный фронт 1870/71. Экономика и общество в Германо-французской войне», опубликованную в 2007 г.[40] Автор последовательно обращается к эволюции настроений в немецком обществе, проблеме влияния войны на экономику, социальным вопросам, изменениям внутренней политики германских государств, пропаганде, деятельности общественных организаций и, наконец, мобилизации экономики и общества ради победы в войне. Историю военной повседневности германских солдат отразил в своей работе Ф. Кюлих, проанализировавший для этого более четырехсот опубликованных и неопубликованных источников — дневников, сборников писем, полковых историй[41]. К. Крюгер посвятила свое исследование немецким евреям в годы Франко-германской войны[42]. Широкий спектр проблем освещен также в коллективной монографии (по сути, сборнике статей) «Германо-французская война 1870–1871. Предыстория, ход, последствия», опубликованном в 2009 г.[43]

Во многом это было связано с процессами развития исторической науки в целом. За последние сто лет военная история как отрасль исторической науки претерпела серьезные изменения. Войны и военное искусство всегда принадлежали к числу тех аспектов прошлого, которые пользуются неослабевающей популярностью у читающей публики, а также привлекают внимание множества авторов-любителей. Именно поэтому ближе к середине ХХ в. в профессиональной среде сформировалось довольно скептическое отношение к военной истории. Изучение битв и походов сплошь и рядом считалось «попсой», недостойной внимания серьезного исследователя.

Однако совсем вычеркнуть войны из истории человечества было, конечно же, невозможно. На волне интереса к новым сюжетам — экономическому и социальному развитию, повседневности и ментальностям — пришел интерес к тем сторонам вооруженных конфликтов, которые до этого оставались в тени. Экономика войны, военная пропаганда, восприятие войны в обществе воюющих стран, судьбы пленных, историческая память о войне — вот неполный перечень тех сюжетов, к которым стали обращаться исследователи во второй половине ХХ в.

В этом же направлении начала развиваться и «классическая» военная история. Исследователи стремились, с одной стороны, вписать войны в более широкий контекст истории человечества, осознать их роль и место в