круглую ручку, нажала на соседнюю. В следующее мгновение передо мной предстала лаборатория. Закрыв на секунду глаза, я вдохнула незнакомую смесь из пачулей, кедра и ладана, делавшуюся интенсивней с каждым шагом.

– Привет! – крикнула я Даану де Брёйну, когда подошла к бурлящему дистиллятору и увидела небесно-голубое облачко пара. – Вы снова тут ночевали?

– Добрый вечер, Люди, – буркнул старый ароматекарь, не поднимая головы от тетради. Записав в ней что-то, он стал нерешительно переставлять жестянки, бутылочки и деревянные ящички с разными ингредиентами.

Все эти дни Даан почти безвылазно проводил в аптеке или в лаборатории. Там он изо дня в день с утра до вечера работал с новыми ароматами.

– Вам нужно хоть иногда спать, – проворчала я. – Когда вы в последний раз были дома?

– В лаборатории удобные кресла, – невнятно пробормотал в ответ Даан и снова сделал запись в тетради. Скорее всего, он даже не слышал моих слов. В последние дни так бывало не раз.

Я разглядывала массу, бурлившую в дистилляторе, и пыталась сообразить, над каким ароматом работал Даан.

– Как успехи? – спросила я.

Вместо ответа снова раздалось неопределённое бурчание, и я заглянула в тетрадь Даана. Рецепт, который он торопливо записывал в ней, перерабатывался им не раз. Строчки были много раз перечёркнуты. Цифры, добавки, последовательность – всё, казалось, не было пока окончательным.

Я решила не мешать ароматекарю. За это время я достаточно хорошо узнала Даана и понимала, как важны эти минуты поисков. Сейчас его лучше не отвлекать.

Вернувшись домой, мы много работали, стараясь превратить виллу «Эви» в надёжную крепость. Мы создавали рецепты и варили всевозможные защитные ароматы, и я даже была довольна результатом. Две недели назад мы с Матсом наложили на всю виллу защиту, словно заключили её в кокон. При этом внешне почти ничто не изменилось. Никто не замечал, что магические ароматы не подпускают к нашему дому посторонних.

Даже Эдгар не смог бы преодолеть магическую защиту. Во всяком случае, мы на это надеялись.

Передо мной на столе стояли в ряд несколько новых флаконов. Я наклонилась над ними, стараясь разобрать на этикетках почерк Даана, писавшего точно так же, как и в годы своей молодости в позапрошлом столетии. До сих пор я знала только «Ароматическую защиту». Когда-то мы с Матсом применили её в имении баронессы фон Шёнблом. При помощи этого аромата мы освободили Эдгара из неволи. И теперь защитный аромат понадобился нам снова, чтобы – какая ирония! – отразить нападки самого Эдгара.

Я перевела взгляд на другие этикетки и увидела новые названия: аромат «Тысяча замков» с пузырьками, маслянистая жидкость под названием «Безопасное дуновение», шипучий и пенный «Запах прочного доверия», «Стальная стена ароматов» и «Запах неприкасаемости».

В последнее время я наблюдала, как Даан тестировал в стенах дома тот или иной аромат. Они распространялись по-разному. Один оседал на стенах, покрывая их плёнкой, а другой впитывался в камни. И с каждым новым ароматом в моей душе возрастала надежда, что с их помощью мы в самом деле будем защищены от всех угроз. Но так ли это на самом деле?

Ведь я своими глазами видела могущество Эдгара. Изобретённое им сочетание ароматов позволяло ему телепортироваться куда угодно, в любое место и время. А в Венеции он выведал рецепт «Бездушной смерти». С её помощью можно убить не только талант сентифлёра, но и любые эмоции в душе человека. Так объяснил мне Даан, много лет назад применивший этот аромат к себе. Прошли десятки лет, прежде чем он снова обрёл способность чувствовать.

План Эдгара заключался в том, чтобы с помощью «Бездушной смерти» уничтожить всех сентифлёров. А то, что мы с большой вероятностью могли умереть – по словам Даана, такое побочное действие было не редким, – Эдгара совершенно не волновало.

Я снова обвела взглядом стол. Возле Даана стояла колба с метеоритным порошком. Внезапно я похолодела. Колба почти опустела! Не может быть! Ведь мы наполнили её в Париже, на фабрике «Этерните», почти до краёв. Я тогда ещё подумала, что порошка хватит на несколько лет...

Перевернув страницу, Даан снова что-то записал в тетради.

– Это не весь порошок, правда? – с надеждой спросила я.

Даан поднял голову и нахмурился.

– Боюсь, что весь, – с грустью сказал он. – На новые защитные ароматы уходит очень много порошка. Но у нас нет вы...

Скрип дверных петель оборвал Даана на полуслове и заставил меня вздрогнуть.

– Как дела? Есть успехи? – Быстрыми шагами к нам подошла Элоди. На ней была юбка и шикарная чёрная блузка, на которую падали тёмные прямые волосы. Вопросительно подняв брови, она смотрела то на Даана, то на меня, но старый ароматекарь уже снова занялся своим рецептом, и я приложила к губам указательный палец. Элоди поняла меня и молча вынула из висевшей на её плече сумочки круглый светло-розовый пузырёк. В нём шевелился большой пузырь.

– Что это? – прошептала я.

– Я назвала его «Бриз влияния».

Мой нос уловил запах, исходивший от самой Элоди. Я сосредоточилась на нём на секунду. Это был «Повсеместный аромат», созданный Дааном; он мог за секунду перенести тебя куда угодно. Но одновременно от Элоди пахло ещё чем-то; вероятно, она подмешала ещё какой-то аромат, перемещавший во времени.

– Где ты была? Путешествовала? – спросила я и по зеленоватому цвету её лица догадалась, что она воспользовалась этим ароматом не один раз. – Из какого же времени ты вернулась?

Элоди нахмурилась и украдкой покосилась на Даана.

Ароматекарь направил на неё многозначительный взгляд. Значит, он всё-таки прислушивался к нашему разговору.

– Ты продолжила работу над нашим проектом? – спросил он.

– Совсем немного, – ответила Элоди. – Вообще-то я прежде всего пыталась разузнать, где Эдгар может прятать Рафаэля и... моего отца. Но пока ничего не нашла.

– Понятно, – буркнул Даан и снова склонился над своими записями.

– О каком проекте вы говорите? – удивилась я. – И почему ты не попросила моей помощи в поисках Рафаэля? А если бы Эдгар нашёл тебя?

При одной мысли об этом меня бросило в жар. Ведь Элоди не просто путешествовала во времени; она наверняка обратилась к записной книжке Эдгара, с помощью которой можно было получить доступ к миру его чувств.

Каждый раз, когда я думала об этой записной книжке, мне становилось не по себе. Магия открывала мне столько боли, которая жила в его душе,