— Да? Может быть… Слушай, а почему ничего не происходит? Я думал, сейчас что-то случится…

Я посмотрел на ворона, который неподвижно застыл над моей рукой с амулетом и спросил.

— Корвин, какого черта? Должно же что-то случиться, разве нет?

— Карр! — громко ответил он и потерся о мою ладонь головой.

— Зараза… Понять бы еще что ты хочешь мне сказать… — вздохнул я, немного разочарованный от увиденного.

Чуть другого я ожидал сейчас. Чего-нибудь такого… В общем, не знаю, чего именно, но определенно чего-то другого.

— Погоди, Макс, кажется я понял в чем дело… — сказал Дориан. — Он же пустой совсем, что ты от него хочешь?

— Кто пустой? — не сразу сообразил я.

— Вороний Амулет пустой, не ворон же твой! В артефакте совсем нет энергии, как он будет работать, по-твоему?

— Как и другие артефакты… Он ведь сам по себе волшебный…

— Я думаю, здесь особый случай, мой мальчик. Такое бывает у мощных артефактов со множеством эффектов, — сказал Мор. — Как накопитель энергии он, конечно, будет работать, и в этом смысле он как волшебная батарейка. Но для того, чтобы проявить свои прочие свойства — ему нужна энергия. Мне так кажется.

Что же, эту версию легко проверить. Я вновь посмотрел на птицу и спросил:

— Корвин, только не говори мне, что я должен еще и заполнить его энергией, чтобы он заработал как нужно.

Вместо ответа ворон одним прыжком запрыгнул мне на плечо и потерся головой о щеку. Ну охренеть… Теперь еще и энергией его наполнять нужно…

Ладно бы еще его просто магической энергией можно было наполнить, но он же у меня, блин, необычный! Только от смерти живых существ энергию получает, зараза такая!

Я вздохнул и повернул голову к ворону, который смотрел на меня своими черными глазами-бусинками.

— Задал ты мне задачку, однако, — я погладил его по груди. — Что с тобой делать, придется ее как-то решать.

— Есть какие-то другие мысли по этому поводу? — спросил Дориан, прочитав первую идею, которая появилась у меня в голове. — Дело непростое, на призванных существах не сработает. Они ведь не живые в полном смысле этого слова.

Блин, точно! Так не получится! А я уж было губу раскатал… Ладно, потом подумаю. На сегодня с меня хватит впечатлений, голова не соображает толком. По крайней мере, самое важное дело я закончил — Вороний Амулет в полном сборе! Остался технический вопрос, наполнить его энергией… Но это такое. Решу как-нибудь.

— Слезай, Корвин, пора спать.

Ворон спрыгнул на стол, а я еще раз посмотрел на амулет и осторожно надел его обратно на шею. Вот интересно, мне это сейчас кажется, или он и правда шевелится на моей груди?

— Глюки, Макс, — тут же решил вопрос Мор. — Еще бы, после такого дня! Тебе просто нужно отдохнуть, мой мальчик.

Возможно и так, кто знает… Но мне почему-то кажется, что он шевелился…

* * *

На этот раз я с большим нетерпением дожидался момента, когда придет время возвращаться в Белозерск. Эта поездка в Москву показалась мне какой-то бесконечной и слишком утомительной.

С другой стороны, и дел я переделал немало. Теперь у меня есть новая броня и полноценный Вороний Амулет. Кроме того, познакомился с отличным бронником, погулял вдоволь, да и Рязань посмотрел… Но все равно хотелось вернуться.

Теперь уже я считал своим домом Белозерск и «Китеж». Кстати, у меня было очень большое желание съездить в школу на денек, когда вернусь. Хочется проведать Бориса и Бродягу. Провести вечер в их компании, посидеть возле озера… Тем более, что я конструкту музыки новой скачал целую гору. Думаю, ему понравится.

Прогулки по пустому школьному парку, это особое удовольствие, которое трудно с чем-то сравнить. Не знаю почему, но мне нравилось быть в «Китеже» во время каникул. Зимой, правда, грустно иногда становится, а вот летом самое то.

Дед по мне тоже заскучал. Пока я ехал, несколько раз звонил. Волновался, что со мной неприятность приключилась. Какие-то у него нехорошие предчувствия были на этот счет. Не знаю, что там ему взбрело в голову, но доехал я без приключений.

Если не считать Корвина, который ехал вместе со мной и наводил шороху. Он оказался не в восторге от моей идеи оставить клетку в Москве. Видимо, добираться до Белозерска своим ходом у него никакого желания не было. Поэтому перед отъездом он еще с вечера забрался в нее и отказывался выходить.

— Как дорога? С тобой все хорошо? — это были первые вопросы, которые задал мне дед, когда встретил меня на вокзале.

— Да нормально все, — пожал я плечами, и мы с ним обнялись. — С чего ты взял, что со мной может произойти какая-нибудь неприятность?

— Не знаю… Предчувствие у меня было хреновое, внучек… — сказал он и растрепал мне волосы. — Ну все хорошо, и слава Богу.

Всю обратную дорогу, пока ехали в такси, я ему рассказывал, как провел время в Москве. За исключением некоторых деталей, понятное дело.

Продолжили мы говорить уже дома за обедом, где я ему рассказал про родителей и изменившееся ко мне отношения отца. По его глазам было видно, что ему было приятно все это слышать. Особенно про то, что мы с ним даже однажды в нашу лавку эликсиров наведались. Кстати, по сравнению с нашими «Уникальными эликсирами», она была совсем небольшой, хотя раньше казалась мне просто огромной.

— Все правильно, так и должно быть, Максим. Как бы ни складывались наши дела, а рано или поздно лавка в Москве отойдет тебе. Никогда ее не продавай, хорошо? — дед вздохнул и грустно улыбнулся. — Слишком много сил я вложил в нее. Жалко.

— Не продам, деда, — пообещал я. — Так что можешь не волноваться. Тебе, кстати, Жемчужников рассказывал последние новости?

— Ты сейчас про «Волшебный базар» спрашиваешь?

— Угу. Он обещал наведаться к тебе в гости по этому поводу.

— Заезжал. Мы с ним бутылочку винца под шашлычок хлопнули, — сказал дед и нахмурился. — Новости хорошие, что и говорить. Вот только слишком все быстро происходит. Не успели один магазин открыть, как уже второй появился. Теперь вот целый этаж в лучшем торговом комплексе, который есть в Мороке.

— Ну и что с того? — удивился я. — Разве это не здорово?

— Здорово, конечно, — кивнул он. — Просто когда у нас чего-то больше становится, кому-то меньше достается. Боюсь не всем это может понравиться.

— Да и ладно. Были уже такие, которым не нравилось, и что?

Дед промолчал и больше мы на этот счет не разговаривали. Ближе к вечеру, когда мы вдоволь наговорились, я решил съездить