пусть тебе полегчает сегодня на двадцать долларов. — улыбнулся Алексей.

Бомжом Алексей не был. И одиночество, которое он экономно выгуливал до открытия метро, было всего лишь очередным приключением, которые никак не собирались заканчиваться со времён студенчества. С тех же времён и не собирались меняться и привычки в одежде, которая не играла в его жизни никаких дополнительных функций, кроме «удобно надевать, легко носить». А лёгкое, не лёгкое и совсем запущенное рассогласование гардероба со временами года в столице вообще вещь обычная. Яркая фирменная обёртка так же обманчива, в конце концов, как и внешняя простота, если из-под неё ненароком не вылезет неприлично дорогой галстук вдогонку за настолько элитным перегаром, что к нему не хватает только флага и гимна Шотландии. Поэтому Лёха и одевался где-то посередине между лыжником и успешным бухгалтером, который не смотрит ни остаток на счете, ни цифры на ценниках.

Машина, за которой Лёхе не было особого повода следить взглядом, остановилась у выезда на проспект и застыла, не включая поворотников.

— Опять завис. По своему не простое утро, наверное, утро у человека.

Не желая провоцировать продолжение общения, Лёха перешел узкую проезжую часть позади машины и вознамерился продолжить свой путь направо, не проходя мимо водительского окна, но едва он поравнялся с машиной, благодеятель (именно так он подумал, это не опечатка. Прим. автора) тоже повернул направо и припарковался. Выйдя из машины и подняв обе руки вверх, как бы предупреждая сомнения и предвещая только добрые невооруженные намерения, он обошел машину спереди и заговорил самым приветливым образом.

— Извини. Можно просто пару слов и пару минут? Только разговор. Никаких коммерческих предложений!

— Валяй!

— Твоё «пока иду» — это 50/50 ответ на то, почему я не уехал. На «двадцатку» обид нет?

— Да ну! На что тут обижаться?

— Хорошо. Проехали. Чем занимаешься?

— Живу, работаю, подрабатываю, развлекаюсь…

— Думаешь? О чем думал, пока вот так шел? Не спрашиваю откуда и куда. Не настаиваю, если что-то личное…

Лёха вкратце пересказал свои мысли за последние минут 15.

— Да, прохладно… Но, если не о погоде, то уже тепло. Тебе куда? Могу подвезти. Мне сейчас как бы всё равно, где колесить. По дороге ещё поговорим, если хочешь. Я — Дмитрий Поленов. Есть небольшой мебельный бизнес, и есть хобби. Я встречаю много рандомных (разных. Прим. автора) людей…

— Кого попало, то есть. Как лотерея…

— Не совсем кого попало, но похоже на лотерею. Интуиция помогает или везение. Я сам не очень представляю, чего хочу, поэтому надеюсь, что очередной выпавший шар подскажет интересное направление. У меня сейчас команда из 4 человек. Бывало и два, и семь. Поставленных целей нет. Мы просто общаемся на разные темы. У каждого из них своё занятие. Они не работают на меня. Никаких обязательств. В любой момент могут уйти и не приходить на следующий день. Нет ни графика, ни требований, и… Если не решил, ехать или нет, то давай хоть в машине посидим? Пробирает.

Из салона рванулся густой запах жареных кофейных зёрен. Двери черного «лансера» мягко, почти одновременно, хлопнули. Ещё через пару секунд ватная глухота от хлопка дверями вытекла из ушей, как вода в душе, и тишину сменил приятный гул обдува стёкол. Из под заднего стекла едва слышно струились нотки «Времён года» Вивальди. Подогрев сидений напомнил горячий песок ушедшего лета.

— Вижу, что надо пояснить. — продолжил Дмитрий, уловив воздействие кофейной атмосферы. — Не терплю автомобильные ароматизаторы, сравнительно мало пользуюсь парфюмом, а свой или чужой бензин отвлекает. — Кофе будешь? — спросил он, откидывая крышку бардачка. Под крышкой красовалась встроенная кофеварка.

— Это как? Первый раз такое вижу.

— Один из моих умельцев замутил. Может быть для лимузинов это и обычная вещь, но здесь она не «до кучи», а по делу. Производительность чисто эгоистическая, чтобы проводку не запалить, но и на двоих хватает. Угощайся.

— А если дополнительный генератор поставить?

— Вот от этого я и отказался. Витя предлагал тракторный генератор. Это бы потребовало немало времени, да и превращать Митсубиши в Делориан особого желания не было.

— Так чем вы занимаетесь?

— Ядерной физикой. — сказал Дмитрий весело, и Лёха заметил, что улыбка у него начала растягиваться уже на букве «я» в слове «ядерной». — Ты — атом, я — атом, город — местами кристаллическая решетка, местами аморфная масса. А мы занимаемся своим броуновским движением. Колеблемся, сталкиваемся, тормозим, возбуждаемся, испускаем нейтроны, аннигилируем.

— Философско!

— Вот именно. Как атомы мы уже где-то около абсолютного нуля. Только время не замерзает вместе с прекращением движения.

— Поедем?

— Поедем. А не секрет, с какого приключения возвращаешься? Вряд ли с работы в такое время.

— Отмечали. Без фанатизма, но «кто рано встал — от похмелья убежал».

— А я просто хотел подумать. Вот и катался. В движении есть что-то похожее на трение о пространство, есть смена декораций. Не умею думать сидя неподвижно. Вот и думаю, глядя поверх руля, как Штирлиц.

— И сколько накатали?

— Кругло говоря — до Владимира и обратно. Километров триста, но день ещё впереди.

— И куда мы сейчас?

— Недалеко от Ботанического. Наверное не лишним будет сказать, что я просто сам по себе. Только создаю вокруг себя атмосферу, в которой мне комфортно, не скучно и надеюсь, что она подскажет мне, чем заняться завтра. У меня там небольшое двухэтажное офисное здание. Для всех снаружи — только подобие приёмной и переговорной. Изнутри — практически жилая и рабочая половина. Будешь смеяться — не пролей кофе! Больше всего похоже на детский сад для взрослых. Но не для любых, а для тех, для кого уединение не наказание, а потребность и нормальное состояние. Все друг другу доступны, но никто не грузит и не притесняет.

— И вы туда приходите, кто в интернете повисеть, кто в кресло вздремнуть, кто порисовать?

— Почти что так. Такая форма дружбы. Иногда даже интересы не пересекаются у людей, но они друг другу интересны и полезны. Хочешь по имени обращаться — говори просто «Дим». — Э… Что-то я заболтался. Под кофе полагается Вивальди чуть погромче.

Дима, не отрываясь от плавного вписывания в поворот, ткнул клавишу магнитолы. Из-за подголовников в уши стали прорываться негромкие такты «Зимы». Звуки метались по салону, как летучая мышь, спутываясь с порывами встречного ветра из узких щелей приоткрытых окон.

Лёха невольно вспомнил все свои