в крепкую густую косу шёлковые волосы. Помню, как мама перед тем, как оставить нам бабушкину квартиру, называла мои локоны, как пух, гладкие, медным золотом политы. Единственные её любящие слова, которые я слышала за всё время. Внешностью, в отличие от Дамира, я пошла в отца, а он весь в мать: блондин с яркими серыми глазами. А я точно обратная медаль: волосы тёмно-русые, а глаза серьёзные, холодно-карие. Мама видела во мне отца, может, поэтому и сбежала от прошлого подальше. Ну что за глупость я сейчас думаю? Будто оправдание ей ищу! Отчим не подарком был, лез, приставал ко мне, маленькой тринадцатилетней девочке, а она всё отнекивалась. "Вот посмотри, Анит, он богатый, может увезёт вас учиться нормально куда". В итоге учились мы где и нужно — в хорошей школе. Проблем особо не было, но вот отчим прогорел и подался в противозаконные махинации, бабушка сидела с нами до моего совершеннолетия, а сейчас по моей же просьбе на даче живут, чтобы нам с Дамиром позволили реабилитироваться самим. Да и дача лучше этой халупы! Там дом и огород, от центра не очень далеко! А нам здесь удобно, и работа и школа. Мама как учуяла, что проблемы начались, сразу съехала. Отчим так и не объявлялся, но вот люди очень нестандартного внешнего вида его по всему нашему дому искали. Да и иногда до сих пор ищут. От этого в мурашки бросает.

Переодевшись в домашнее, я заглянула к брату в комнату. Он сидел и делал онлайн уроки с одноклассниками. Как же я рада тому, что Дамир, несмотря на всё смотрит на мир с улыбкой и не прячется от других людей, продолжая общаться.

— Сегодня ты, Анитик, долго.

— Извини, уборка много времени заняла. Как твои уроки?

— Пытаюсь разобраться в отношениях с химией, — усмешливо взглянул на меня брат.

— Завтра у тебя выходной, доделаешь днём. Иди скорей спать, иначе я не заварю тебе утром какао.

— Я ради какао над душой стоять у тебя буду! Во снах приходить!

— Иди спать! И не забудь принять новые лекарства, нам Яна Лаврентьевна сказала, что они должны помочь.

— Ага, да, помогут они мне, как же! Эта врачиха рысиха хитрая сразу тебе сказала, что эти пару капсул для меня, как болеющего, бесплатный пробник! А стоят они, как почка!

— Ты мне ещё так по выражайся! Тебе и двенадцати ещё нет, а уже такие умные слова он знает. Пусть как почка стоят, я куплю их хоть за сколько ради твоего дыхания.

— Проехали, — брат выключил компьютер, сохранив задание. Он погнался расправлять кровать, ярко мне дыхнув в лицо, — зубы я почистил, можешь не проверять!

Я поцеловала его в ушко и выключила теплый свет, — спокойной ночи, Дамирка.

Направляясь на кухню, достала и разложила по местам продукты, заваривая себе чай, нарезая колбаску с хлебом. Заняться перед сном было нечем, завтра смена начиналась с дня, я включила ленту новостей, пролистывая негативные строки, не стремясь усугубить себе настроение, сразу заметила напоминание YouTube о новом видеоролике любимого блогера и принялась за ужин и приятный просмотр.

Не успела я и оглянуться, как эхом прозвучал галимый стук в нашу дверь. Я, окаменевшая, пошла посмотреть в глазок. Кого носит так поздно? Я чуть не померла на месте.

Незнакомец стоял у двери, продолжая стучать, я побоялась даже ответить. Мало ли кто это был… Мужчина невысокого роста, довольно облысевший стучал по времени ещё минут пять и потом направился к другой двери, достучавшись до соседки, открывшей ему дверь. Я решительно подслушивала, развесив уши.

— Простите, что бужу в такое время. Не знаете, кто проживает в данной квартире, случайно не Стрельцова? Девушка молодая и парень школьного возраста, — указывая на нашу дверь.

— Мужчина, вы не из дурдома понаехали случаем? Время видели? Под час ночи уже! Не знаю я никого, кто живет там! — торопилась в каждом слове узбечка — наша новая соседка. — И вообще, никого здесь соседей не знать! Плохо я их понимать! Вон уходите, полицию я позвать сейчас!

— Обойдетесь, — незнакомец ушёл по лестнице вниз, а соседка провожала его гневным взглядом, будто проклиная каждый шаг его.

Я закрыла вторую входную дверь, слегка запаниковав. Кто это ещё такой был? Он нас с Дамиром искал? Зачем? Он знал нашу фамилию, очевидно ему что-то нужно…

Без капли сна в глазах, я после ужина окунулась в кровать, обхватив себя руками. «Всё будет хорошо». Наверняка это просто по очередному делу, связанному с органами опеки.

***

— Ты узнал, что я просил?

— Мало, мне нужно больше времени.

— Времени нет. Не можешь справится с задачей, разворачивайся и сиди на своём толчке, кретин! Я вызову профи!

— Твой профи с бабами по вызову зависает, надувшись кальяна! Я справлюсь.

— Даю два дня. Девка обязана быть живой, с парнем без понятия что делать. Главное — девушку доставить мне, не прилюдно. Совершишь ошибку — полетишь туда же, где твой коллега вместе с рыбками уже неделю купается. Уяснил, Глеб?

— Всё будет. Ждите моего звонка.

Глава 2

Собрав Дамира, я взяла все необходимые нам справки, и с самого утра мы отправились в поликлинику. Ночной кошмар, посетивший наш дом вчера, пугал меня до сих пор. И перед закрытием квартиры выходила я из подъезда с навострёнными ушами. Не знаю, что испугало меня больше — моя беспредельная подозрительность или что у меня могут забрать Дамира. За второе меня покрывает колючими мурашками.

Доезжая до отделения, мы подошли к окну регистратуры, где добродушная пенсионерка, запомнившая брата как частого гостя здесь, выдала нам бумаги и нужный номер кабинета. Везение шло по пути с нами, раз у двери не было ни единого человека в очередь. Сначала мы зашли вместе, прошли необходимые анализы и прогулялись с врачом до повторной диагностики и за новой сдачей крови. Врач посоветовал мне оставаться в кабинете, пока проходит полное обследование. Как бы я не хотела быть рядом с Дамиром, кажется, ему было только легче от того, что я не находилась с ним. Прошло около часа, прежде чем я услышала, как двери долгожданно открылись. Я тревожно вздохнула, пытаясь прочитать на её суровом лице хоть каплю чего-то хорошего. Она поправила короткие пшеничные волосы, сложив вместе руки.

— Вы проверялись в течение этого года три раза, и мы с каждым новым осмотром не видим улучшения. Вы понимайте, у вашего брата третья ступень бронхиальной астмы, и она добирается до четвертой, самой критичной. Есть очень большие факторы,