и среагировать, как Ренат отвёл телохранителя подальше, снова касаясь меня и не позволяя дотронуться другому. Словно брезгая другими, Тигр положил свою руку мне на талию, не уходя ни на лишний шаг. Мы оказались в огромном здании с высоченными белыми потолками и красными картинами. К нам подошёл администратор торжества, провожающий нас к остальным гостям. На моё удивление, гостей было достаточно много и практически никто не косился на нас. От такого становилось только легче и спокойней. По кругу ходили официанты с протянутыми высоко подносами, предлагая нам вино. Ренат протянул один бокал мне, придерживая свой с равнодушием. Пока Подольский направлялся не спеша к месту назначения, к именованным столам, я разглядывала подобно ребёнку аттракционы — разве что галерея не имела весёлого атмосферного детского смеха и попкорна с сахарной ватой поблизости. Но впечатление от красивейшего потолка с хрустальными диодами, которые ослепляли каждое изящное одеяние гостей, будоражило сердце. Я не могла оторваться от невинно-белых стен. Презентовались жёстоко кроваво-красные картины, сочетая прежде всего чистоту и агрессию? Жестокость? Что могло созывать людей красным цветом? В голову у многих приходит кровь. А у меня — опасность. Прямым доказательством были мы, с Подольским сегодня. Он — красный жестокий зверь. Тигр. Разрывая добычу, он вкушает кровь — Я просто белый неуклюжий мышонок, по его словам. Слишком плохо зная этот жестокий мир, я надеялась на его пощаду и справедливость. Хотелось бы мне узнать истинную причину того, почему я с угрожающим человеком моей жизни каждый час.

— Прогуляйся, осмотри художества, — приказом выдаёт он мне, — захочешь урваться — Амир примет грубую силу. Предупреждаю, Анита, я не буду снисходителен.

Я согласно вздохнула и окунулась в небольшой мир искусства. Мне не мешали десятки людей, выстраивающие своё личное мнение и обговаривающие со знакомыми, окружающие картины. Сначала я прислушивалась к ним, а затем сама начинала гореть желанием подключиться в диалог. Мне было страшно представить, что последует после «Если я, по словам Рената, открою рот!». Я ходила практически кругами, осматривая каждую картину, связанную эстетикой стиля в одной целостности. Но одной получилось зацепить моё внимание больше всего: небольшой белоснежный холст, вырисованный снег с расплёсканными красными пятнами повсюду, словно некто «желал испортить данную нежность, но если приглядеться понятно, что яркие следы — изображение упавших ягод с дерева. Голая рябина с рубиновыми ягодами на снегу. Ничего жестокого». Но почему я будоражусь от вида данного творения?

— Замысловато. Не считая, что дерево заметно в самую последнею очередь, — послышался мужской басистый голос позади.

— Да. Оно не бросается в глаза. Из-за чего я решила, что…

— Изобразили смерть? — мужчина приблизился к картине, не разворачиваясь в мою сторону. Он зацепился взглядом за холст, и я продолжила беседу:

— Верно. Первое, о чём я подумала — это расплёсканная на снегу кровь. Теперь я понимаю, что пока не приглядеться, правды не сразу заметишь. То же самое и с деревом. Никто практически его не заметил.

— С кем вы пришли? — с резкой грубостью заявляет незнакомец.

— Каким образом вас это касается? — я начала метать головой в поиске Рената. Неприятностей в довесок заводить не хотелось.

Я лихорадочно отпрянула, но поняла, что только привлекла этим лишние внимание. Мужчина развернулся ко мне лицом, становясь ближе. Я опустила глаза в пол, медленно боязливо поднимая стрелочками верх: высокий, одетый в стального цвета пиджак, расстёгнутый вместе с прозрачно-белой рубашкой. Он явно выше Подольского. Я бы предпочла сказать — громадный. Настоящая скала. У него тёмные, коротко подстриженные волосы, и такие же тусклые глаза. Чем больше я позволяла разглядывать их, тем больше казалось, что я спутница, попавшая в лес в кромешную ночь.

На твёрдых мышечных руках торчали натянутые синие вены, переплетаясь с татуировками, украшавшие кисти в виде паутины и достигающие шеи. Когда он стал ещё ближе, я ощутила аромат ледяного морского ветра, но от него исходил ещё один запах: горький, терпкий и чёрствый, идеально ему подходящий, чем надушенный морской бриз.

Он погладил свою небольшую щетину, переманивая мой взор на него. Я хотела поскорей уйти к Ренату и избежать дальнейших проблем. Но незнакомца интересовало нечто своё.

— С кем вы пришли? — дерзит мне прямо, надавливая тяжёлым грунтом тон.

— Вас это как-то касается? — углубляю голос и понимаю, что перебарщиваю. Никогда бы я не стала грубить и демонстрировать хамство незнакомым людям. Заставив себя замолчать, я разворачиваюсь обратно, — Спасибо за беседу. Правда! Мне было очень приятно. Однако я обязана вернутся.

Не оглядываясь, я окунулась в людские дебри, пытаясь отыскать в стольких лицах одно ненавистно знакомое. Пожалела бы когда-нибудь, но сейчас я совершаю ошибку и оглядываюсь назад. Незнакомец выделялся из многих прочих, и дальше меня он не становился. Прозорливый… До чёрта.

— Анита!!! — слышу голос Рената, озвучивающий моё имя приказом. Замечая меня, он хватает намертво за руку, заставляя смотреть на его физиономию, — выглядишь напуганной. Приди в себя. Ты скоро выйдешь на сцену. Подготовься морально.

— К чему именно? Такое не обговаривалось!

— Я с тобой каждое принятое решение не намерен обмусоливать! — Подольский указал взглядом своей охране окружить нас от чужого внимания, которые отвернулись к нам спиной. Тигр не церемонится, сжимая мои пальцы и царапая вновь кожу, — делай как я скажу, Анита. И, может, проблемы сами обойдут стороной твою одноразовую удачу.

Глава 11

Его решимость управлять мной выводила меня сначала в бурный поток лихорадки. И не находя себе места, я хотела бы спрятаться от страха. А сейчас смотря ему под ноги, хочу вонзить осколок металла, уже некоторое время спрятанный под подолом платья, предназначенный ему ещё с момента встречи. Наименовать Рената как ублюдка — слишком мало.

— Смотри на меня. С этого места ни шагу.

Прошипев мне в ухо очередной приказ, Подольский оставляет меня наедине с Амиром, под его контроль. В галерее внезапно потемнело, лампы окончательно потускли вместе с оформляющей музыкой. Темнота не длилась долго, и небольшой подиум, освещённый диодными лампами, стал единственным источником света. На сцену встал престарелый мужчина, являвшийся хозяином представления, и рассказывал о художнике и с какой целью написаны представленные картины, и как именно можно их приобрести при желании купить прекрасное искусство сейчас. Хозяин демонстративно позвал Подольского выйти, и в зале зазвучало звонкое хлопанье оваций. Ренат крепко пожал ему руку, прислоняя к себе микрофон и придерживая локтем награду в виде рамы.

— Сегодня мы все собрались здесь по многим причинам. Одна из которых — замечательное творение автора Эллы Солонцовой и её коллекцию красно-белых картин Красного лебедя, прошу!