обклеена какими-то старинными обоями, и в одном месте обои отходят от стены. Я оторвал кусок… А там дверь. Открыл. Там еще дверь, а на ней – навесной замок. Я хотел было сбить замок, но потом…

ПОСЛАННИК. Значит, никого не убили?

ЗАВХОЗ. Никого.

ПОСЛАННИК. Уже хорошо.

ЗАВХОЗ. Сбивать замок или не сбивать?

ПОСЛАННИК. Вы как Гамлет: сбивать или не сбивать. Куда нам до Гамлета! У нас дверь в стене, как в сказке про Буратино.

ЗАВХОЗ. А я и есть Буратино. Только ключика у меня нет. Придется топором.

ЖЕНЯ. А вдруг там клад?! На острове живем. Вокруг океан. Вдруг какой-нибудь Флинт…

ПОСЛАННИК. Очень завалящий Флинт. Порядочные флинты клады зарывают, а не запирают в кладовке на навесной замок.

ПИНКЕРТОН. Может быть, сначала поставить в известность Министерство иностранных дел?

ПОСЛАННИК. Нельзя недооценивать топор как орудие дипломатической практики. А сообщить Министерству можно и потом… когда узнаем, что в комнате.

ПИНКЕРТОН (Посланнику). Что будем делать?

ПОСЛАННИК. Вольтер говорил: «Прежде чем начинать бороться с неприятностями, нужно удостовериться, существуют ли они на самом деле». Золотого ключика у нас нет. А коли так, придется открывать топором, ибо топор всегда надежней, чем золотой ключик. А посему надо поехать на место и разобраться.

ПИНКЕРТОН. Я поеду.

ПОСЛАННИК. Куда же без тебя. Бери завхоза и поезжайте. Я остаюсь в посольстве. Я лицо официальное. Мне нужно принимать решения. А ты – карающая рука правосудия… с топором. Остальные все по рабочим местам.

Все, кроме ПОСЛАННИКА уходят. Появляется СВЕТА.

СВЕТА. К вам новый дипломат.

ПОСЛАННИК. Зови.

СВЕТА. Он странный, этот новый дипломат. Вы знаете, как его зовут?

ПОСЛАННИК. Знаю. Антон Павлович Шолохов.

СВЕТА. Ведь надо же! Родители у него точно с приветом. Назвать сына Антоном!

ПОСЛАННИК. – Антон Павлович Шолохов. Алексей Максимович Пушкин. Федор Михайлович Маяковский. В наше унылое время любое прикосновение к классической литературе следует поощрять».

СВЕТА. Идиотизм.

ПОСЛАННИК. Согласен. Но главное, не фамилия, а человек. Скажи Антону Павловичу, пусть заходит.

СВЕТА. Идиотизм.

СВЕТА уходит. Входит ШОЛОХОВ. ПОСЛАННИК встает из-за стола.

ПОСЛАННИК. Давайте знакомиться. Рюмин Сергей Иванович, посланник, шарже д'аффер.

ШОЛОХОВ. Шолохов Антон Павлович. Легко запомнить.

ПОСЛАННИК. Совершенно с вами согласен. Садитесь, пожалуйста. (Оба садятся.) Какой институт окончили?

ШОЛОХОВ. Бауманский.

ПОСЛАННИК. У нас уже есть один сотрудник с Бауманским институтом. Место вашей последней работы?

ШОЛОХОВ. Лужники. Я руководил компрессором по заливке льда.

ПОСЛАННИК. Заливка льда… Не очень-то востребованная профессия для Африки. Я думаю, с учетом ваших знаний и опыта вам лучше всего заняться координацией работы наших специалистов. Всего на острове сорок пять специалистов. Самая большая группа – строители. Строят ГЭС. Поезжайте. Посмотрите. Если надо, посоветуйте. Есть ли какие-то вопросы?

ШОЛОХОВ. Вот, пожалуй. Есть ли здесь жирафы? Страусы?

ПОСЛАННИК. Жирафы? На острове? Нет. Ни жирафов, ни страусов.

ШОЛОХОВ (разочарован). А какие есть… звери?

ПОСЛАННИК. Коровы. Свиньи.

ШОЛОХОВ. А тропики?

ПОСЛАННИК. Тропики? Тропическая флора в полном наличии. Бананы. Авокадо. Вы любите авокадо?

ШОЛОХОВ. Я предпочитаю редьку со сметаной.

ПОСЛАННИК. Дело вкуса. Будут вопросы – прямо ко мне. Дел у меня много, но для вас я всегда время найду. Осваивайтесь.

ШОЛОХОВ уходит. Входит СВЕТА.

ПОСЛАННИК. Ты знаешь, какая разница между идиотом и дураком?

СВЕТА. По-моему, это одно и то же.

ПОСЛАННИК. Не совсем. Дурак дает глупые ответы, а идиот задает глупые вопросы.

Появляется процессия: впереди ПИНКЕРТОН, за ним ЖЕНЯ, у него в руках плакат, потом ЗАВХОЗ, он несет кипу книг.

ПОСЛАННИК (читаетплакат). Não há liberdade sem liberdade de amor. Нет свободы без свободы любви. У вас демонстрация в защиту свободной любви? (Свете.) Светочка, как ты относишься к свободной любви?

СВЕТА. Отрицательно.

ПОСЛАННИК. Я так и думал.

ПИНКЕРТОН. Там, ты понимаешь, такое…

ПОСЛАННИК. Одно приятно, что завхоз уже без топора и с книгами. (Завхозу.) Что у вас за книги? Вы решили открыть библиотеку?

ЗАВХОЗ (раскладывает книги на столе). Книги все порнографического характера.

ПОСЛАННИК. Понимаю. Вы ограбили публичный дом. Зачем?

ПИНКЕРТОН. Мы сбили замок, открыли дверь. А там комната. А в комнате – шкафы и стеллажи, уставленные книгами. И какими! Порнография во всех видах. Книги разные. Толстые, художественно изданные. Есть в мягком переплете, их много. Наверное, там был склад порнографических книг.

ПОСЛАННИК. Воду нашли?

ЗАВХОЗ. Нет.

ПОСЛАННИК. Лучше бы нашли воду.

ПИНКЕРТОН (Посланнику). Что будем делать?

ПОСЛАННИК. Сообщим о находке в Министерство иностранных дел. Все свободны. Кроме Жени.

ЖЕНЯ. Запроситься на прием к министру иностранных дел?

ПОСЛАННИК. Догадался. Просмотр эротики не повлиял на остроту ума. Похвально.

Все уходят, кроме ПОСЛАННИКА и СВЕТЫ.

СВЕТА. Вы пошлете телеграмму в Москву?

ПОСЛАННИК. Нет. Начальство нельзя удивлять. Начальство можно расстроить, можно испугать, можно даже обидеть, но удивлять нельзя. На мое предложение увеличить зарплату сотрудникам заместитель министра отреагировал так: «Ограниченное пространство острова угнетающе действует на твою психику. Еще одно такое предложение – и я отправлю тебя лечиться в бескрайние степи Монголии».

ЗАНАВЕС

Картина вторая

Кабинет МИНИСТРА иностранных дел. На одной стене – портрет Данте и панно с текстом: «Все плутают в сумрачном лесу заблуждений», на другой – панно с текстом: «Я хочу вывести людей из их бедственного состояния к состоянию блаженства».

МИНИСТР мечтательно смотрит на океан и не замечает, как в кабинет входит АНИТА.

АНИТА. Синьор министр, к вам русский посланник.

МИНИСТР не реагирует.

АНИТА (громче). Синьор министр, к вам русский посланник. Синьор министр!

МИНИСТР по-прежнему не реагирует.

АНИТ (почти кричит). Алвару!

МИНИСТР (очнулся). Какой чудный день! Океан прекрасен. Но он прекрасен всегда. А сегодня трава имеет какой-то изумительный цвет. Анита, когда мы с тобой бываем на природе, ты когда-нибудь обращала внимание на цвет травы?

АНИТА. Когда я с вами на природе, мне приходится больше смотреть на небо.

МИНИСТР. Небо тоже прекрасно.

АНИТА. К вам русский посланник.

МИНИСТР. Проси. Проси.

МИНИСТР спешит навстречу ПОСЛАННИКУ. АНИТА уходит.

МИНИСТР. Извините, заставил вас ждать. Дела, бумаги… Такое замечательное утро… Время творить, а не писать бумаги.

ПОСЛАННИК. Вольтер сказал, что работа избавляет нас от трех великих зол: скуки, порока, нужды.

МИНИСТР. Это не про меня. Ни от одного из этих зол я, увы, не спасся.

ПОСЛАННИК. Синьор министр, я осмелился отвлечь вас от полезного дела, которым вы занимаетесь, по сущему пустяку.

МИНИСТР. «Скорбящих теней сокрушенный зритель, я голову в тоске склонил на грудь».

ПОСЛАННИК. «Божественная комедия». Четвертая песнь?

МИНИСТР. Пятая. Я застрял на пятой. А всего, как вы знаете, сто. (Посмотрел на портрет Данте на стене, вздохнул.) Так какому же пустяку я обязан приятной встрече с вами,