Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Всласть прокатившись, мы поехали в местный магазинчик за продуктами. Подъехав к магазину, мы вошли вовнутрь, накупили всего, что только понадобится для хорошего пятничного вечера, и уже собирались было уходить, но тут в магазин вбежал — не вбежал, а буквально влетел, словно фугас, какой-то паренек нашего с Данькой возраста или на год младше (из-за шлема на нем не было понятно), и, за сотую долю секунды перегнувшись через прилавок, вынул ящик из кассового аппарата, в каком хранили всякие товары подороже вроде «Электронок» и так далее, ссыпал в пакет все содержимое и фугасом вылетел из магазинчика. Мы припустили за ним, сгоряча побросав покупки и выбежали на улицу, буквально дыша ему в спину, но он, едва оказавшись снаружи, проворно взлетел на свой скутер, и, пнув кикстартер, помчался прочь.
— А ну стой, кому говорят!!! — вопил я, торопливо заводя свой «Минск».
Продавщица же, сбросив с себя ступор, вслед за нами выскочила из магазина и заорала так, что мы с Даней, к тому времени уже отъезжавшие вслед за вором, невольно содрогнулись:
— СТОЯТЬ!!! МИЛИЦИЯ!!! ЛОВИ ЕГО!!! ЛОВИ!!!
С этим криком она расчехлила мобильник года этак две тысячи одиннадцатого и спешно позвонила «куда надо», а пешеходы, стоявшие на улице, растерялись: непонятно, которых ловить да задерживать, а потому Даня заорал едва ли не громче продавщицы:
— Ловите этого! Быстрее!!
Пока все это происходило, я уже давил на газ, догоняя скутер и думая так: «На моей стороне скорость, на его — надежность: остается надеяться, что у меня по дороге ничего не сломается и не полетит»
Он, к моему удивлению, помчался дорогой к нашим Тебенькам, что играло мне на руку: ехал наш вор очевидно неумело, вследствие чего вынужден будет сбавлять на поворотах скорость в отличие от меня, так как я знаю Тебеньки как свои пять пальцев и управляю своим мопедом очевидно лучше; к тому же этот дурачок рано или поздно не справится с управлением и улетит в канаву, либо же распластается на дороге.
Вор петлял по улицам, опасно заваливался на поворотах, и в конце концов поехал лесом, что стало его роковой ошибкой: налетев на кочку на всем ходу, он сломал пружины передней вилки и задние амортизаторы, после чего его стало кидать на ухабах, словно былинку. Затем он смог кое-как разогнаться, но, засмотревшись, навернулся. Мы уже, что называется, вывалили языки — думали, сломает себе что-нибудь и образумится, но ошиблись: он, вскочив, слез по ржавой лестнице вниз и скрылся в глубине сооружения.
Мы с криками «Стой! Куда?!» спустились вниз и побежали за ним, после чего пошла погоня в стиле лучших мультфильмов вроде «Ну погоди!»: мы со скоростью молний метались за ним, бегая по ярусам и кабинетам; я мрачно подумал, что он здесь все знает, но моя столь пессимистичная догадка не оправдалась: я вскоре заметил, что он убегает от нас, не сильно убегая вниз и периодически стукаясь об стены, что побудило Даню сформировать нехитрую, но весьма и весьма емкую сентенцию:
— Спокойно, Сережа! Дороги-то он не знает!..
Видимо, тон, с каким Даня произнес эти слова, напугала вора, и он, наконец-то скинув с головы шлем, начал отступать ко входу в ракету, который был открыт, паникуя, но пытаясь вывернуться из сложившейся ситуации; к слову, под шлемом, к вящему удивлению нас с другом, скрывалось лицо Матвея.
— Р-ребята, в-вы ч-чего-о, а? Разойдемся м-может, а? Друзья ж-же, а??? — мямлил он, отступая назад; к слову, не нужно иметь семи пядей на лбу, чтобы догадаться о том, что он еще лелеет надежду смотаться от нас.
— Не-ет, друг ты мой шустрый, расходиться никто тут не собирается — правда, Даня? — сказал я, жизнерадостно улыбаясь, хотя ситуация жизнерадостности не вызывала — во всяком случае, у Матвея.
— Правда! — источающим жизнерадостность и елей голосом охотно ответил Даня.
— Так вот. — зловеще продолжил я. — Если ты не помнишь, как думал втолкнуть меня в аномалию и таким образом чуть не укокошил — ошибаешься. Кстати, полиция тебя найдет, даже если мы тебя отпустим — продавщица тебя видела через стекло шлема, словом — можешь не беспокоиться, в полицейском участке ты окажешься раньше, чем я выпью стакан чая и съем вот этот бублик. — с этими словами я вынул из кармана бублик, весь день в нем покоившийся и демонстративно откусил маленький кусочек.
Сразу же после этого Матвей ринулся вовнутрь ракеты, преследуемый нами и с трепещущим сердцем. В конце концов он дернул за какой-то рычаг, и дверь закрылась, но это не самое страшное: хуже того, раздался рокот ракетных двигателей и мы с ужасом осознали, что взлетаем.
— Останови ее! — заорал Даня, бросаясь к растерянному Матвею. — Останови ее! Быстро!
Матвей с еще большей растерянностью с силой дернул за тот же рычаг, но тот оторвался; к тому же, ракета ускорилась. После нескольких секунд томительного ожидания и одновременного набора высоты с ужасающей скоростью двигатели отключились автоматически, и мы оказались в невесомости, которая, как ни странно, подействовала на меня, да и на Даню с Матвеем немножко успокаивающе, к тому же мне в голову пришла мысль: если есть путь туда, значит есть какой-то, пускай неопределенный путь обратно. С этого момента я, крутясь в воздухе со словами «Чапаев думает!..», погрузился в размышления вместе с Даней:
«Если после нажатия рычага запустилась такая ракета, значит рычагом запустились двигатели. Логично? Логично. Рычаг, особенно такой важный, не бывает единственным — должен быть резервный; к тому же у ракеты нет заднего хода.» — думал я. — «Вместо заднего хода у нее что? Поворотные двигатели. Значит, нужно поворотными двигателями повернуть ракету на ровные 180 градусов и включить двигатели — значит, мы гарантированно полетим к Земле. Это факт. Что нас ждет? Нас ждет сгорание внешней обшивки в плотных слоях атмосферы — а внешняя обшивка могла поржаветь и стать недостаточно прочной для таких полетов во сне и наяву, а потому нам нужно выпустить парашюты в нужный момент. Значит, нужны еще и парашюты. Так? Так. Исходя из такой цепи размышлений, мы понимаем, что наша задача — проверить топливо и парашюты, после чего совершить вышеописанные манипуляции»
— Будем действовать! — решительно объявил я.
— Ты думаешь о том же,
