Погоня возбудила его еще сильнее: в паху болезненно пульсировала горячая кровь, и он уже предвкушал, с какой силой навалится на податливое женское тело, погружая свое копье во влажное, жаркое лоно. Вот она упала, оглянулась и, взвизгнув от ужаса, тут же вскочила и понеслась вперед. Оказавшись позади нее, он наклонился в седле и подхватил ее на руки, а затем, уложив лицом вниз к себе на колени, резко натянул поводья.

Девушка тут же принялась вырываться с дикой яростью и чуть не угодила локтем ему в пах, но Рольф был намного сильнее и проворнее. Миг — и он, соскочив с седла, опрокинул ее на землю, а сам навалился сверху.

Их глаза на секунду встретились. Ее взгляд был полон ярости и страха, а его — жгучего неистового желания.

Он возьмет ее тут же, не сходя с этого места. Одной рукой Рольф придерживал ее за волосы, а другой нетерпеливо задирал подол платья, не позволяя вырваться.

Он уже развел ей ноги, когда крестьянка прохрипела:

— Мои братья… Мои братья тебя…

Он заглушил эти смешные угрозы жадным поцелуем, при этом грубо, до боли тиская тугие груди и шаря другой рукой между ее ног.

— Они тебя убьют! — взвизгнула она, извиваясь в бесплодных попытках вывернуться.

Не тут-то было. От Рольфа де Варенна так просто не уйдешь! При виде ее влажного обнаженного лона Рольф, не в силах сдержаться, рванул ворот ветхого платья. Его взору открылись дивные груди и маленькая ладанка, висевшая на тонкой цепочке. Рольф снова навалился на нее и впился в губы, не обращая внимания на жалобные вопли — еще никогда такие мелочи не мешали ему получить то, что он желал.

Однако внезапно Рольфа остановил стук копыт приближавшихся галопом лошадей. Черт побери, ему не хватило каких-то жалких пары секунд, чтобы получить желаемое!

В мгновение ока он оказался на ногах с обнаженным мечом, готовый к бою.

— Милорд, остановитесь!

Гай едва успел натянуть поводья: меч господина просвистел у самой его шеи. Отлично понимая, что его голова лишь чудом уцелела на плечах, Гай отчаянно прокричал:

— Она сестра мерсийцев! Черт побери, она сестра мерсийцев!

— Что?

— Сестра Эдвина, Рольф! Сестра Эдвина и Моркара!

Рольф ошалело уставился на девку, беспомощно скорчившуюся у него под ногами, ту самую, которую он только что чуть не изнасиловал. Его вожделенный приз.

Кейдре, вжавшись в грязь, задыхалась и дрожала от ужаса. У нее в ушах все еще гремели копыта огромного нормандского жеребца, обдававшего ей спину жарким дыханием. Только что она видела своими глазами, как норманны насмерть затоптали безоружных крестьян на дороге, и не сомневалась, что та же ужасная участь вот-вот постигнет и ее. Святой Катберт, спаси ее и помилуй!

Кажется, жадные безжалостные руки все еще шарят по всему телу, между ног, и он сосет и кусает ее грудь, а то огромное, горячее, что выпирало у него в паху… Матерь Божья!

Она немного понимала их речь, но норманны говорили слишком быстро, чтобы скованный ужасом рассудок мог разобрать смысл отрывистых фраз; и все же она уловила имена своих братьев. Взяв себя в руки, девушка стала прислушиваться внимательнее, по-прежнему прижимаясь всем телом к земле.

— Будь я проклят! — воскликнул Рольф, и она догадалась, что рыцарь смотрит на нее. — Не может быть!

Разъяренный взгляд буквально обжигал ей кожу, и она вздрогнула от вспышки ненависти к этому мерзавцу.

— Я сам слышал, как об этом болтали крестьяне, — торопливо говорил один из его людей. — Ничего удивительного, отсюда до Эльфгара рукой подать!

При упоминании об их замке Кейдре напряженно застыла. Значит, пришельцы догадались, кто она такая. Неловко встав с земли и сжимая в руках обрывки платья, она подняла на норманна мрачный взгляд.

Холодный гнев, полыхавший в ярко-голубых глазах, леденил ей кровь. Что заставило его так возбудиться? Неудачная попытка изнасиловать Кейдре? Или то, кем она оказалась на самом деле?

Он двинулся вперед. Кейдре с большим трудом заставила себя сохранить достоинство и не пуститься в бегство. Пусть он хоть лопнет от гнева, пусть насилует ее сколько хочет, пусть избивает до смерти — она не поддастся страху и слабости!

При виде ее прямой спины и гордо задранного подбородка синие глаза снова потемнели от ярости, но в следующую секунду случилось нечто странное — рыцарь замер, словно осененный внезапной догадкой.

Впрочем, Кейдре уже привыкла к тому, что люди ведут себя необычно, если внимательно посмотрят ей в глаза. Сначала, конечно, они удивляются, потом на смену удивлению приходит отвращение и даже ужас.

— Я слышал, что такое бывает, но вижу впервые! — потрясенно пробормотал рыцарь. — Дьявольское око!

Кейдре знала, что иногда в минуты волнений ее правый глаз начинает вращаться в глазнице сам по себе, и этот проклятый недостаток отравлял ей жизнь с самого детства, хотя проявлялся не так уж часто. Люди считали, что она обладает способностью смотреть сразу в двух противоположных направлениях, они испуганно крестились и старались по возможности держаться как можно дальше от нее. Правда, жители Эльфгара, особенно те, кто приходился ей родней по матери, мало-помалу свыклись с этой особенностью и уже не считали ее глаз дьявольским: из-за дара целительницы, доставшегося ей от бабки, ее прозвали колдуньей, но колдуньей доброй, и относились к ней с почтением и опаской. А вот ее братьев «дьявольское око» нисколько не волновало, и Кейдре без конца благодарила небо за их преданную любовь и дружбу. Правда, и здесь не обходилось без недоразумений: к примеру, однажды Моркар попросил отвадить от него особо настырную девицу, задумавшую непременно прогуляться с ним к алтарю.

Холодные голубые глаза смерили ее взглядом с головы до ног и остановились на лице. Кейдре покраснела от досады: теперь о ее недостатке знает и этот ненавистный чужак!

— Она не ведьма, — процедил он. — Ведьмы не бывают из плоти и крови.

— И все же лучше бы поосторожнее с ней, милорд! — почтительно возразил Гай.

— Значит, вы и есть леди Алис? — осведомился норманн, упершись кулаками в бока.

Кейдре растерянно заморгала. Так вот в чем дело! Он спутал ее со сводной сестрой! В отличие от нее Алис не была незаконнорожденной и наверняка имела для этого чужака гораздо большую ценность — конечно, в зависимости от того, какую игру он намерен вести. Чтобы избежать насилия и чего-то еще более худшего, лучше как можно дольше поддерживать заблуждение самоуверенного захватчика.

— Да, это так, — сказала Кейдре.

Как ни странно, ее ответ пришелся норманну по нраву, и он улыбнулся, повергнув девушку в полную растерянность. Оказывается, он умеет улыбаться! Еще минуту назад его лицо внушало ужас своим оскалом разъяренного божества, а теперь Кейдре невольно залюбовалась правильными мужественными чертами и белозубой улыбкой.