– Это не мой случай? – взвыл впечатленный слушатель.

– И может развиться, – добавил напряженного металлического трагизма в голос, – гонококковый сепсис с бактериальными метастазами в суставы и другие органы.

– Доктор! – взревел паренек, как-то разом осунувшийся и ставший меньше ростом. – Я умру? Можно я присяду? – попросил он и, не дожидаясь ответа, тут же распластался на дерматиновой кушетке, морской звездой раскинув конечности. По-видимому, мысленно представляя процесс распространения метастазов от начала до конца.

– Не раскисай! – поддержал я его. – Есть еще время образумиться. Немного. Обратились вы своевременно. Быстро поставим на ноги, – начал поднимать его с кушетки. – Только нам нужно узнать, от кого ты заразился и с кем еще имел половые связи? – интимно зашептал я, втираясь в доверие для качественного выполнения прямых профессиональных обязанностей. – Когда? Адреса, пароли, явки… Хе-хе!

– Толком и не помню, как все произошло, – горестно начал он рассказывать свои приключения, – выпивши был. Крепко! Друзья удружили. Решили сюрприз сделать. Грехи смыть! Гады! За мои же деньги! Подарили трипперок, как ветерок! Наградили, – печально, словно завядший лютик, поник кудрявой головой, – архиерейским насморком. – В субботу номер сауны на улице «Передовая работница» сняли. На прощальный мальчишник! Друзья и вызвали на грех девчонок.

– Постойте! – я окончательно привел его в стоячее положение. – Вы хотите сказать, что мальчишник был посвящен, так сказать, прощанию с холостой жизнью? Да?!

– Да, – чуть не плача, подтвердил жених. – Через неделю свадьба с Наденькой. А потом сразу улетаем на Мальдивы.

– Вы, батенька, – возмущенно плюхнул паразита обратно на кушетку, – с трудом подбирая слова, – хм-хм, неосмотрительно поступили! Погорячились. Такое начало новой жизни устроили! Сейчас вам Занзибар с карачуном будет, а не Мальдивы!

– Виноват, отец! – глядя снизу вверх, сложил он молитвенно руки, взывая о милосердии.

– Папа тебе отец, а бог судья! – наставительно указал в небеса искривленным многолетней работой пальцем. – Вот вам направление в процедурный кабинет. Идите, укольчик сделайте. Перед свадьбой на контрольное обследование необходимо появиться!

– И все? – изумился он.

– Что значит все? Нет, не все! Через месяц надо повторно кровь на анализы сдать и мазки на инфекции, передаваемые половым путем.

– А потом можно будет? – с робкой надеждой спросил болезный. Воистину, «Dum spiro, spero». Пока дышу, надеюсь.

– Что?

– Это, – замялся он. – Хоп-хоп! – похлопал ладошкой одной руки вколачивающим жестом по кулаку другой. – Хоп-хоп!

– Что это значит? – принял я недоуменный вид.

– Как объяснить-то, ептить, – затруднился жених с дефинициями, пытаясь подобрать не матерное определение, – как это будет по-русски, а? – Ожидая подсказки, посмотрел на потолок. – Шлеп-шлеп! – шлепнул двумя пальцами правой руки по левой ладошке.

– Не понимаю вас, молодой человек, – снял пенсне с переносицы, решив не приходить к нему на помощь.

Он пощелкал кастаньетами пальцев:

– Вжиг-вжиг, шик-шик, фьють-фьють, – звонко засвистел весенним соловьем, одновременно показывая жестами, как будто дергая вожжами, бодро понукает кобылку.

– Что это вы изображаете? – тупым мерином упрямился я. И, продолжая воспитательный процесс, неумело просвистел его любовную руладу старым потрепанным воробьем: – Фьють-фьють?!

– Трахтебядок! – выпучив глаза и разбрызгивая вокруг слюну, с натугой выдал он еще один молодежный синоним секса.

– А-а?! Так бы сразу и сказали, – фарисейски улыбаясь, развел руками. – Что же вы меня так обижаете? Корень слова я понял. Вы, наверное, хотите узнать, когда после лечения можно будет совершить коитус?

– Что это? – его изумлению не было предела.

– Вы спрашиваете меня, когда можно будет соединиться с невестой? Заняться совокуплением. Половыми сношениями. Соитием. Копуляцией…

– Что я, извращенец, что ли?

– …половым актом! Любовью ваши хлопки и неприличные жесты язык не поворачивается назвать!

– Док! Да ты что в самом деле? В мужеложестве подозреваешь?

– Молодой человек! – менторским тоном продолжил я, умирая от едва сдерживаемого хохота. – Эти понятия обозначают тот самый любовный процесс, который на вашем птичьем языке звучит как хоп-хоп, шлеп-шлеп, вжиг-вжиг, трах-трах, скрип-скрип. Как там еще? – пощелкал пальцами. – Фьють-фьють!

Привлеченная скрипом и любовными зазывными трелями, в кабинет вплыла заведующая поликлиникой Светлана Ахатовна, недоуменно осмотрела помещение и громко спросила:

– Что это вы тут художественный свист на всю поликлинику устроили? А?! Денег же не будет!

* * *

Дорогой друг! Не будь рабом своих возвышенных желаний. Подумай о низменных последствиях. И никогда не становись на колени перед незнакомой дамой, а не то встанешь перед венерологом.

Хоп-хоп! Обещаю! Ваш Рафочкин.

– Здравствуйте, до-ок! – паровозной сиреной возвестил о своем визите очередной пациент. Захлопнул дверь так, что, слава богу, притолока не обвалилась. Нахохленной вороной с трудом утрясся на табурете, сиротливо угнездив баскетбольные ноги, помолчал секунд пятнадцать, собираясь с мыслями, и, потупив взор на раздраконенный столетиями пол, наконец произнес: – Может, я загоняюсь и ничего у меня нет, но, поверьте, я даже спать теперь не могу. Мучаюсь, док!

– Да что же такое приключилось с вами? – участливо спросил доктор, всплеснув кистями, как пловец синхронного плавания, заинтересованно подумав про себя: «Что же с таким столбом-кабаном могло произойти?» Мгновенный визуально-мозговой анализ, умноженный многолетним опытом, услужливо отметал непроходные варианты, как компьютер при перекачке копируемых файлов. «Почему он говорит, что у него ничего нет, а он даже спать не может? Решай! Решай задачу! Осталось двадцать минут. А потом придет следующий пациент, а я этому еще диагноз не поставил и болезнь не определил».

– Не можете заснуть от зуда или боли? – выяснял анамнез медицинский следователь. – Скажем, кожица чешется или выделения из мочеиспускательного канала с утреца заметили? А?! Или сны эротические своими фантазиями под утро заснуть не дают? Кому именно? Вам или вашей жене? Бесом под последнее ребро бьют?! Вам или жене? Вот сюда! – показал на себе староопытный лекарь. – От чего мучаетесь?

– От се-экса! – пробасил пациент саксофоном.

В коридоре разом стихли детские выкрики и разговоры сопровождавших бабушек, которые никогда в жизни, наверное, не встречались с подобными явлениями. Все стали заинтересованно прислушиваться к происходящему за врачебной дверью диалогу. И те, и те! Конечно, дощатая дверь госучреждения не стальная дверь сейфа. Все тайны – наружу.