когда отец уже окончил институт, пытался организовать свой театр и активно выступал на соревнованиях, Катя занималась воспитанием сына. Муж приносил в семью деньги, жена не обременяла его другими заботами. Когда пареньку стукнуло тринадцать, мать разрешила ему ходить в компьютерный салон и там сидеть у монитора.

Глава вторая

Юра усмехнулся.

– Папа меня воспитывал урывками. Он участвовал в соревнованиях, ставил спектакли. Его не интересовало ничего, кроме театра и штанги. А я был тихим книжным червем, который терпеть не мог физкультуру, а на спектаклях начинал мучиться головной болью. На радость мне мама тогда работала медсестрой в детской поликлинике, поэтому я приносил в школу справки, и физкультурник ко мне не придирался. До поры до времени все шло отлично, а потом отец увидел, что в дневнике у сына в четверти, как всегда, стоят одни пятерки, а по физкультуре две буквы – Н.А. «Почему ты не аттестован по спорту?» – изумился Павел. Я забормотал что-то маловразумительное, и на свет вылупилась истина: я терпеть не могу бегать, прыгать и носиться с мячом. Разразился страшный скандал. Павел чуть не развелся с женой, обвинил ее в неумении воспитывать сына, хлопнул дверью и не показывался дома неделю. Катя испугалась, попросила меня проявить интерес хоть к какому-то виду спорта. Ну и когда отец вернулся домой, я уже начал заниматься плаванием. После тренировки я мигом уносился домой, волосы никогда не сушил феном. Плескаться в воде терпеть не мог, от одного ее запаха тошнило. Но бассейн находился рядом с домом, а для занятий легкой атлетикой, борьбой, штангой пришлось бы кататься на другой конец города. Конечно, я мог отказаться от тренировок, но жалел маму, с которой у отца, когда я начал изображать из себя Ихтиандра, восстановились ласковые отношения. Я понимал: едва признаюсь, что ненавижу плавание, – папа вмиг начнет скандалить. Ради мира в семье я каждый день мучился в бассейне. Мама догадывалась, почему я беспрекословно бреду на тренировку, а еще она знала о моей мечте иметь дома личный компьютер. И в Новый год Дед Мороз принес мне здоровенные коробки с монитором, системным блоком и клавиатурой. Заботливая мама не забыла даже про коврик для мышки.

Юрий усмехнулся.

– Я чуть сознание не потерял, когда первого января, подойдя к елке, увидел это богатство. Забыл обо всем на свете, на бассейн забил – осваивал новую технику. А тренер позвонил нам домой, и трубку, на беду, снял отец. Я понятия не имел, что происходит, сидел в своей комнате. И вдруг дверь распахнулась, на пороге возник отец с молотком в руке. «Пап, – изумился я, – ты чего?» «Или ты сию секунду идешь на тренировку, или от идиотского подарка дуры-матери ничего не останется!» – заорал папаша и, подняв молоток, бросился к монитору. На шум примчалась мать, скандал завершился вничью. Мне пришлось идти в бассейн, компьютер остался цел.

Я внимательно слушал нашего потенциального клиента, не хотел ни слова из его рассказа упустить. А в его повествовании зазвучали тревожные ноты.

Вечером того же дня у Юры поднялась температура, ночью она зашкалила за все пределы, вызвали скорую, подростка с диагнозом «менингит» увезли в больницу.

Утром родителей в инфекционную клинику не пустили, к ним во двор вышел врач. Тот, не особенно стесняясь в выражениях, заявил:

– Мы делаем что можем, но готовьтесь. Состояние у парня очень тяжелое.

– Откуда у него менингит? – зарыдала Катя. – В школе и дома все здоровы.

– Спортом он занимается? – уточнил эскулап.

– В бассейн ходит, – ответил Павел.

– О! Стопроцентно там и подцепил, – кивнул инфекционист. – У нас сейчас пол-этажа с менингитом из-за занятий плаванием. Уезжайте домой, вам нечего здесь делать. Вас известят сразу, если…

Доктор умолк.

– Если Юрочка умрет? – прошептала мать.

– Ребенок в очень тяжелом состоянии, – угрюмо повторил медик, – а мы не боги. Бассейны – рассадники инфекций.

Всегда тихая, спокойная Екатерина набросилась на Павла с кулаками:

– Ты убил нашего сына! Он не хотел идти на тренировку, а ты его заставил!

Муж попытался успокоить Катю, но та убежала и не пришла домой ночевать.

Утром Павлу позвонили из больницы, сообщили, что Екатерину сбила машина. Муж помчался в клинику, прорвался к Кате в палату, увидел ее со сломанными ногой и рукой. Супруга, не стесняясь соседок по палате, выплеснула на супруга все свои обиды.

– Ты занимался только собой, никогда не дарил мне цветов, не ездил со мной на море, ни разу не принес чего-то хорошего в подарок, ласкового слова от тебя я не слышала! Сына затерроризировал, сейчас он из-за твоего спорта умирает. Развод! Исчезни с моих глаз долой!

Павел, которого шокировали слова всегда спокойной, ласковой Катюши, выбежал из палаты и отправился к врачу, который лечил Юру. И в этой клинике ничего утешительного ему не сообщили.

– Даже если ваш сын выживет, то, скорее всего, станет овощем, – каркнул доктор.

Глава семьи вернулся домой, там стояла тишина, у Павла заболела голова. Он пошел к соседу Вите, рассказал ему, как обстоят дела, и на гостя напал отец Виктора, который целиком и полностью встал на сторону Кати.

– Жене надо постоянно говорить о своей любви, – кричал Николай, – и сыну тоже! А ты царя из себя корчишь, небось, Катюша обед сварит, а ты молча сожрешь. Она робко спрашивает: «Милый, вкусно?» И что слышит в ответ? Просто «да»?! Мальчика ты хвалил, отличник он! А супруге своей когда «спасибо» говорил последний раз?

– Я деньги зарабатываю, – попытался оправдаться Павел. – И занятия спортом очень полезны.

– А ну, заткнись! – стукнул кулаком по столу Николай и прибавил несколько фраз, целиком состоящих из слов, которые не принято произносить при женщинах и детях. – Ты человек без сердца.

– Тетя Оля, – возмутился Павел, – что ваш муж говорит?

– Правду, – неожиданно ответила мать Виктора. – Отец, пошли спать!

Родители соседа заперлись в своей комнате, а Витя объяснил:

– С тобой моя бабушка поговорить собиралась, иди к ней в спальню.

Желания беседовать с Еленой Николаевной, которой не сегодня завтра сто лет стукнет, у Павла не имелось. Но он отправился к старухе.

Утром его разбудил звонок, из трубки неслись рыдания Кати. У Павла зашлось сердце.

– Юра? Да? Все?

– Нет, нет, – закричала Екатерина, – он очнулся. А мне намного лучше.

– Она была права, – прошептал Павел.

– Кто? – не поняла жена.

– Елена Николаевна, бабушка Витьки, – по-прежнему еле слышно ответил Павел, – сказала, если я пообещаю сделать то, что она велит, то все поправятся. Жить будете до тех пор, пока я не нарушу обет.

– Не понимаю, – занервничала жена, – объясни!

– Нет, – отрезал Павел, – не имею права. Запрещено. Нельзя. Катюша, прости меня, я вел себя, как свинья,