заметишь. Если шагнуть на стену и перенести центр тяжести, то происходит смещение ориентации в пространстве, и бывший пол уже воспринимается как стена, а стена принимает функцию пола. Таким же способом можно было забраться и на потолок. Для наблюдателя прогуливавшийся по потолку ходил вниз головой. Для ходившего по потолку, наоборот, наблюдатель ходил по потолку, функцию которого временно исполняет пол. Если подпрыгнуть от пола, на потолок не приземлишься. Для смещения пространственной ориентации требовалось именно последовательное перемещение центра тяжести.

Люди, совершавшие перелёт были знакомы, знали друг о друге разные факты, делились мнениями и переживаниями, но сейчас никто ничего друг о друге не помнил. Воспоминания о самих себе тоже всплывали с трудом в их сознании. Неловкость и беспомощность были атрибутами их бытия. Ещё две странности, которые они обнаружили впоследствии, вызвали шок и недоумение крайней степени. Первое – ни один прибор, датчик или иной инструмент не фиксировал течение времени. Второе – в отсеке для двигателя, который и был главным звеном в скачковой технологии между кораблём и ретрансляторами, отсутствовал сам двигатель.

часть 1

глава 1

Файет, штурман «Эксперимента», как положено по инструкции, первый вышел из сна. «Капсула» для отдыха, место которое в древности называли постелью, выглядела как овальный плацдарм размерами два на полтора метра. Абсолютно белая, одновременно мягкая и твёрдая, капсула была ровная без изгибов и углублений. Капсулой же её называли по старинке. Когда-то раньше она имела прозрачный купол, который полностью закрывал человека устроившегося для отдыха. Купол имел три функции: расслаблял тело и мозг испуская излучение в дельта волнах, полностью изолировал от посторонних звуков и в случае опасности защищал свою «ношу».

Она использовалась в основном для естественного засыпания, но иногда применялась и для принудительного введения в состояние сна. В данной ситуации был именно такой случай. Весь экипаж потерял фазовую сменяемость сна и бодрствования. Если не ложиться и принудительно не засыпать, то фаза бодрствования не закончится, что и было выявлено в начале пребывания визитора в анти-материальном континууме.

Физическая и эмоционально-психологическая истощённость помогли экипажу осознать данный феномен, и капитан распорядился всем погружаться в принудительный сон.

Для предотвращения вечного сна на смене вечного бодрствования, капитан придумал, как заставить кибернетический мозг корабля преодолевать отсутствие временных интервалов. Электронный диктор в каждой капсуле читал вслух определённое количество страниц печатного текста, но звук стоял почти на нуле, чтобы не мешать спать. По прочтении диктор отключал излучение дельта-волн и подавал хорошо различимый для спящего сигнал, что текст был прочитан.

Штурман попросил ИИ (искусственный интеллект) «Эксперимента» выключить звуковой сигнал диктора-будильника. Сел на постели и, проведя обеими руками по лицу снизу вверх, забрался пальцами в тёмную, почти чёрную шевелюру. Встряхнув локоны несколько раз, Файет открыл глаза. Комната из сумрака перешла в приятное для комфортного видения освещение.

Мужчина поднялся и как только он коснулся обеими ногами пола, капсула съехала вниз и скрылась за створками, что открылись и закрылись, снова превратившись в пол. Файет принял утреннюю воздушную ванную с эффектом влаги и свежести, одел свой форменный костюм и проследовал к приборам функциональной аналитики, находящимся в главном зале управления визитором. Убедившись, что со «вчерашнего» ни один функциональный параметр не изменился и ничто в данный момент не представляет угрозы для экипажа, он перешёл в общую комнату, где все собирались по «утрам» для инструктажа на предстоящий «день».

В отсеке для брифинга посредине стоял большой круглый стол. На нём в центре была голографическая модель карты галактики. Карта была интерактивная. Её можно было увеличивать вплоть до отдельной звёздно-планетарной системы и наоборот уменьшать до полного обзора всего полотна гало галактики. Ни одной закладки, ни истории просмотров, никакой информации, которая бы помогла в воспоминаниях о маршруте «Эксперимента», карта галактики не содержала.

Со всех сторон стояли стулья самых разных модификаций с разнообразными приспособлениями, для того чтобы за этот стол можно было посадить любого известного людям гуманоида из представленных в галактике одиннадцати видов. Сама комната тоже имела круглую форму, повторяющую периметром форму стола. Стены были украшены разными интересными деталями, от полок со старинными предметами для хранения информации – называемыми книгами, до прозрачных презентёров из сверхчувствительных кристаллов, которые использовали для обзорной связи с кем угодно, из любого отдалённого уголка галактики, где имелась обратная обзорная связь.

Файет присел в кресло у входа и погрузился в воспоминания, которые с трудом проникали в мозг. В сложившейся ситуации это было крайне необходимое занятие, которое специальным указанием капитана визитора требовалось от каждого участника незавершённого прыжка. Вероятно, это был единственный способ решить задачу, с которой столкнулся экипаж «Эксперимента».

* * *

Бьюйк выскочил из тренировочного шаттла класса Y-mg, для которого рациональным количеством членов экипажа считается два человека. На гладком боку челнока красовался недавно нанесённый идентификационный номер 878, обновлённый по случаю финального полёта. Вспомогательный трап ещё не коснулся земли, а молодой капитан уже бежит в направлении космопорта, едва касаясь гладкого, до блеска отполированного колёсами уборщиков, бетона.

Здание, высотой метров пятьдесят, стоит посреди большого поля, усеянного площадками для посадки таких же тренировочных шаттлов-капсул. Больше половины этих площадок заняты. На свободных суетятся колёсные роботы-уборщики, увлечённые своим делом.

Здание космопорта металлического цвета и без единого «окна», так как, вся его поверхность, по сути, является одним большим не бьющимся окном из сверхпрочного стекла. Стекло затемнено изнутри специальным отражателем, что и создаёт тот самый эффект металлического цвета. Оно ловит блики от солнца, пылающего в абсолютно безоблачном небе, играя солнечными зайчиками на технике, которая окружает здание.

Космопорт со стороны напоминает цилиндр, но не прямой, а овальной формы с куполообразной крышей из того же стекла. Словно некий сказочный великан воткнул «великанский» мяч из древней игры «регби» прямо посреди гигантского поля, вогнав его на одну четверть в землю.

У здания множество входов и выходов с пневматическими створками. В одном из таких, возникла фигура молодой красивой блондинки. Лёгкое дуновение воздуха сразу накинулось на её короткие кудрявые локоны и стало играть ими, как детки играют погремушками, подвешенными над коляской. Коралловые губки разомкнулись в широкую, белозубую улыбку, заставляя проходящих рядом парней оглядываться и восторгаться красоткой. Зелёные глаза девушки почти не замечали идущих мимо, её внимание было сосредоточено на приближающемся молодом пилоте.

Бьюйк со скоростью морского ветра пересёк пространство, разделяющее радостные сердца. Его объятья, в которых утонул белокурый ангел, были крепкими, но нежными. Им не нужны были слова – они общались мысленно на телепатической волне недоступной