пыталась эту боль не просто выбить, но и выкинуть. Прислонившись к тому самому серванту, закрыла глаза и прокручивала в голове мою жизнь в целом.

Словно через вату слышала шаги мужа. Меня дернули с пола и прижали к своему телу такие родные и любимые руки… Нет, уже не мои…. Но были ли они всегда мои? Может измены были раньше? Только я ничего не замечала? Муж поглаживал меня по спине, поцеловал в висок. А я, прижимаясь к нему вдыхала такой знакомый и родной запах и думала: «Как же ты мог»?

— Ангелочек, что у нас подгорело? — спрашивает меня Никита. И тут его взгляд перемещается на погром, который я устроила. Рассматривает комнату. Хмурит брови на красивом лице. Его синие глаза смотрят на меня с гневом и болью. Или мне это тогда только показалось. — И что здесь произошло? — А я, отстранившись немного от него и подняв голову к его эстетичному лицу, решила, что сейчас выясню, лгал ли он мне или нет.

— Оля приходила, — я не ответила ни на один из его вопросов. Подгорело? Разве? Душа у меня горит, как тогда десять лет назад.

— И что она хотела? — Муж как-то подобрался весь, посмотрел на меня нечитаемым взглядом. И выпустил мои руки из своих.

— А она беременная двойней! — пыталась понять, спал ли он с ней? Или все её слова — это только её блажь, больное воображение. Ведь она всегда с первых дней была влюблена в Никиту. Но она ему не нравилась. Выбрал-то он меня. Ту, как мне казалось, девочку-отличницу. А не мою разбитную сестрицу, которая парней меняла, как перчатки. Усмехнулась своим мыслям. Неужели она добилась мужчину своих грёз? А ведь я почему-то была уверена, что Оля смирилась тогда с выбором Никиты.

— И?

— Мне она сказала, что от тебя. — И в этот момент я почувствовала, как мои глаза наполняются слезами задержав дыхание. Не дышала, до того момента, когда Никита произнес слова, которые точно поставили точку в наших отношениях.

— Всего-то один раз было, Ангел, да и не подумал, что могут быть последствия… — не оправдывался. Значит было. Его слова, как ножом по сердцу полоснули. Да, охотно верится, да-да, один лишь раз. Он не думал о последствиях. Дышать стало легче, но при этом слёзы уже текли ручьем. Да, а я должна уточнить один важный момент: муж ходит в море, а Ольга вместе с ним на одном корабле, она корабельный кок. Собственно, повар, единственная женщина на судне.

А ведь вся наша жизнь завершилась одним серым днём. Или, возможно, это началось давно, но я не замечала. Мне ведь всегда казалось, что у меня нормальная семья с солидным достатком. К этому прилагалась машина, гараж, «двухэтажная дача». Только кому это было нужно? Пока они в море ходили, точнее, они там развлекались, я в это время приходила с работы, скучала, вышивала, вязала, смотрела телевизор, иногда заглядывала в соцсети полайкать фото подруг, у многих дети и уже не по одному… Никита приходил с вахты и мне ноль внимания уделял: то в играх, то телек смотрел или газету читал. Меня ни о чём не спрашивал. Я сидела рядом, в кресле и занималась любимым хобби — вязанием, чувствуя себя приложением к мебели. В кафе и рестораны мы не ходили, в кино тоже. Жили, называется, в свое удовольствие. Сомнительное оно какое-то было. “Развлекалась” и я, переделывая квартиру. Она у нас была большая трёхкомнатная, в доме, построенном по так называемому североморскому проекту. Мы её переделали в студию, оставив нетронутыми только небольшой коридор и две комнаты. Кухню объединили с залом и поэтому она была очень просторной. Сейчас же я её всю рассматривала — стены, окна, шторы, закрывающее солнце в полярный день — и вспоминала тот день… Раскрасневшиеся с мороза, мы веселились и подшучивали друг над другом. Никита, зайдя в магазин, привлёк меня к себе и поцеловал в мой красный нос. Я тогда ещё пошутила, что ему в жены не Снегурочка попалась, а дед мороз. Да только желание выполнять я не буду. Как сейчас помню название торгового центра — «Уютный дом». Девушка консультант пыталась помочь нам с выбором, показывала весь товар.

— Никит, посмотри! А давай возьмём вот эти серые портьеры с синим отливом? Они как раз будут смотреться очень стильно.

— Да, Ангелочек, согласен… — Он всегда разделял моё мнение.

А я, наверное, была слепая, глухая, да ещё и довольная, так как муж у меня красавец: волосы темно-русые глаза синего цвета. И широкая улыбка, которая озаряла его лицо только для меня. Я видела, что он никогда при мне не флиртовал с другими девушками. Даже с той же Олей. Был холоден с ней. Он мой и только мой. Наверное, то, что у нас нет детей и стало концом наших отношений, а ведь я очень хотела сыночка или дочку. Но, может, мне не дано испытать это чувство… Спать ложились с мужем под разными одеялами. Не раз пыталась поприставать к нему, на что он только отмахивался:

— Зая, сплю. И ты спи.

Куда подевалась страсть? Ничего этого нет? Ни страсти… Ни чувств… Ни романтики… Раньше бывало, придёт с моря, романтический ужин и до кровати не дойдём. А последние года так три или четыре приходил с моря, ужинал и говорил:

— Спасибо, дорогая. Всё было вкусно.

Укладывался на диван, залипал в телевизор и засыпал.

— Никита, я не видела тебя три месяца! — тормошила я его.

В ответ получала только невнятное:

— Прости, я устал, мне надо выспаться.

Так мы и жили с Никитой последние годы, словно соседи по кровати. А что мне оставалось делать?! Оригинально! Молодая, здоровая женщина! Искать любовника?! Зачем мне тогда это тело, лежащее рядом, зачем вообще быть вместе?! Но я молчала и плыла по течению. И только теперь поняла, что молчание убило всё. С другой стороны, скандалы — это не моё. Или человек принимает меня такой, какая есть, или мои чувства к нему умирают. Как только перестает вызывать любые эмоции, он для меня умер. Жаль, столько лет потрачено на то, чтобы это понять. Так и сложилась наша жизнь по умолчанию. И если он хотел меня, то любил. Нет — так к стенке. А как же красиво начиналась наша жизнь! Цветы, встречи, моя радость от общения. Куда всё это делось? Я почти сразу переехала к нему. Никита меня завоевал напористо, со вкусом, скажем так. Читал мне стихи Есенина, Блока и Пастернака.